Вкусных встреч 🔥

1 часть https://fetside.com/ru/post/85573
2 часть https://fetside.com/ru/post/85861
3 часть https://fetside.com/ru/post/86159
4 часть https://fetside.com/ru/post/86591
5 часть: https://fetside.com/ru/post/88008
6 часть. https://fetside.com/ru/post/88299
7 часть: https://fetside.com/ru/post/88812
... Я начинала плакать, как только представляла ее лицо. Как только опять вспоминала ее смех, ее улыбку, ее шутки, ее... последние слова...
Она попросила меня оберегать девочку, защищать дочь якудзы, как делала это она. И я понимала, что осуществить ее желание будет почти нереально – Сато меня и близко не подпустит к Миве. Особенно теперь, когда он был уверен, что все это случилось из-за меня. Что именно я стала причиной покушения на его дочь и смерти таких близких ему людей.
– Теперь ты мне все расскажешь, – приговаривал якудза, связывая мне руки веревкой. – Как тебе такая поза? Удобно? – издевался он, привязав меня к какому-то манекену из рисовой соломы.
– Что вы задумали?! – боялась я самого ужасного.
Ведь он завел меня в ту страшную комнату. Где на стенах висели мечи и кинжалы, какие-то старинные топоры и цепи. Было похоже на зал для пыток.
– Хочу задать тебе парочку вопросов, – крепко привязал он меня к этому чучелу и отошел на пару шагов. Видимо, чтобы выбрать себе клинок по вкусу.
– Зачем вы меня привязали к этой штуке?! Что это вообще такое?!
Мои трепыхания не помогли – манекен очень крепко стоял на полу и даже не думал двигаться.
– Это макивара, – спокойно ответил мне Сато и взял с подставки длинные ножны, в которых томился меч.
– И для чего она вам нужна?! Что вы с ней делаете?!
– Макивара нужна только для одного... – вытаскивал Сато свой меч, высекая жуткий звук острого клинка. – Для отработки рубящих ударов.
Его ответ поверг меня в шок. Меня вдруг стало трясти, как от припадка эпилепсии: я хотела ему что-то сказать, что-то крикнуть, но горло свело предательским спазмом. Это было просто молчание ягнят. У меня не получалось ни закричать, ни уверить его в том, что он совершает ошибку – ничего такого, что бы спасло меня от участи макивары.
– М-мистер Сато... – дрожал мой голос. – Пожалуйста, не надо... Я ничего не знаю.
– Кто тебя нанял, сингиин? Для кого ты это сделала, скажи мне? Это все картель, верно? Это Рамиро? Ты просто его агент?
– Нет! Я не знаю этого человека! Клянусь вам! Меня ничего не связывает с картелем!
– Почему ты решила устроиться именно ко мне на работу? – ходил вокруг меня Даниэль, положив катану на плечо. Как самурай. – С чего вдруг такой интерес именно к моей вакансии? Откуда такое рвение выйти на меня?
– Мне просто нужна была работа!
– Просто работа?
– Мне нужны были деньги! Вы это прекрасно знаете! Деньги на лечение матери!
– Откуда ты узнала, что мне требуется юрист? – выпрямил Сато руку с мечом и филигранно убрал острием прядь волос с моей щеки. Едва касаясь холодным металлом пылающей кожи.
– Я... – было мне страшно, что он взмахнет клинком и ранит меня.
– Говори же, говори... Не бойся...
– Я нашла эту работу через агентство. Честное слово. Они просто предложили мне обсудить все условия с работодателем. А потом... потом мы с вами встретились. Вот и все.
– Хм... – улыбнулся он. Но я заранее знала, что за этой улыбкой скрывается монстр. – Так значит, ты не засланный казачок? Ты не служишь тем, кто хочет убить меня и уничтожить все то, чем я дорожу? Ты не работаешь на тех, кто убил мою жену и теперь хочет отнять у меня дочь? – смотрели на меня холодные серые глаза.
– Конечно нет, мистер Сато. Я... никогда бы так не поступила с вами. И вашей семьей. Я... я... не поступила бы так с Мивой.
– Молчать! – крикнул он, направив мне в лицо клинок. – Не смей произносить ее имя! Не смей! Ты не имеешь права прикасаться к ней! Ты просто кусок дерьма, который я подобрал на улице, чтобы заткнуть дыру в своем штате! – не церемонился уже мой босс и все больше приближал к моим глазам свой меч. – У меня просто не было выбора! Мне срочно нужен был юрист! А что я получил взамен, а?! Я получил предателя! Пригрел на груди змею, которая жалит исподтишка!
– Но я не делала этого! – рыдала я от безысходности. – Это не я! Не я, клянусь! Я не виновата! И мне очень жаль, что так произошло! Мне жаль Хитоши и мне жаль тетю Рэй!
– ТЫ ВРЕШЬ! – заорал Даниэль и без прелюдий вонзил в меня катану. По самую рукоять.
– А... – сковало мои легкие спазмом. Я не могла вдохнуть, не могла выдохнуть, я ощущала холод металла и в то же время горела от адреналина. – Что? Нет...
– Ты мне просто врешь! – повторил якудза. – И ты даже не представляешь, как сильно я хочу пронзить тебя этим мечом... – скрипел он зубами и больно сжимал мой подбородок пальцами. – У меня руки так и чешутся тебя убить. Ты недостойна жизни. И я тебе не верю.
Только теперь я поняла, что он «промахнулся» – лезвие прошло аккурат у меня под боком. Вплотную к ребрам, надрезав блузку... И если бы он хотел меня прикончить, то обязательно бы это сделал. Но не стал. Почему-то не стал...
Вместо этого Даниэль просто выключил свет и ушел, закрыв за собою дверь, чтобы Мива не слышала, как я кричу. Чтобы никто не услышал моих воплей и зова на помощь. Якудза оставил меня одну в жуткой комнате для пыток и не сказал, когда вернется. Не сказал ни слова.
И теперь я могла только догадываться, что меня ждет впереди.
Он ушел и закрыл за собою дверь, оставив меня одну. Связанной, напуганной, не знающей, что будет утром. И наступит ли оно вообще? Что если он уже не выпустит меня из этой тюрьмы?
Я думала о своей матери. О своем обещании помочь ей, своей клятве спасти ее и вернуться за ней, чтобы... просто чтобы она жила и... Хоть у нас никогда и не было нормальных отношений, но я все равно понимала, что кроме нее у меня никого и нет. Абсолютно никого. Ни мужа, ни парня, ни детей, ни друзей. Она была последним, что делало меня нормальным человеком. Хотя бы на тех картинках, которые я представляла себе в голове.
Я должна была сделать одну простую вещь – отработать долбаный месяц у якудзы и выполнить то, что от меня требовали. А затем получить свою награду, свою долю. Чтобы у мамы был второй шанс. Но теперь все карты смешались: все полетело коту под хвост, я оказалась на самом краю, над пропастью – мой босс видел во мне сущее зло, которое отняло у него осколки прежнего счастья. Он хотел меня убить, хотел избавиться от меня как от старой вещи, которая напоминала о чем-то нехорошем, о чем-то грустном. Даже если сам предмет в реальности не был виноват в произошедшем. Но людям всегда проще обвинить в проблемах окружающий мир – обстоятельства, случайности, других людей. Но никак не себя самих.
– Что? – удивилась я, когда дверь открылась, щелкнув замком.
В комнату пыток вошел Даниэль.
Где-то далеко на горизонте небо становилось бледно-красным, солнце готовилось к рассвету. И этот слабый свет показывал мне, каким грустным выглядит лицо этого мужчины. Он взял в углу плетеное кресло и поставил его напротив меня, чтобы сесть и просто рассмотреть того, кого еще пару часов назад хотел прирезать как собаку.
– Извини, что был так груб с тобой, – сказал он вдруг немыслимую вещь. – Я знаю, ты этого не заслужила. Ведь это не ты все сделала. Ты тут на самом деле ни при чем... – тяжело вздохнул Даниэль и стал тереть уставшие глаза. – Ты этого не поймешь, сингиин. Просто не поймешь...
– Ну... – пыталась я поверить в то, что якудза говорил со мной по-человечески. – Может... все же не стоит молчать и держать все в себе? Может... – боялась я сказать простую вещь, – может, если поделиться с кем-то своей проблемой, она уже не будет таким тяжелым бременем? Вдруг я... все же смогу это понять? Порой достаточно просто попробовать.
– Нет, сингиин, – отмахивался он. – Все куда сложнее, чем тебе кажется. Просто мне сейчас очень...
– Я знаю, вам тяжело сейчас. Я это понимаю. Тетя Рэй и Хитоши – они были для вас...
– Ты их совсем не знала, – качал он головой. – Хитоши был молодым, но преданным воином. Он не раз меня выручал, защищая меня и мою семью. Я ему за это очень благодарен. И никогда не забуду его имени... Хитоши – значит «спокойный, уравновешенный»... Он был для меня надежным другом и помощником. Он был славный якудза, которому неведом страх. Он служил мне почти десять лет. Он появился в нашем доме задолго до рождения Мивы и стал ее неизменным защитником. Я всегда мог на него положиться. Я мог точно знать, что если он рядом, моим родным ничего не угрожает. Включая Миву и тетю Рэй. Но теперь ее нет.
– Мне очень жаль тетю Рэй. Искренне жаль. Она была такой... такой...
– Доброй, – подсказал мне Даниэль.
– Да.
– Она была очень доброй и мудрой няней. Я прекрасно помню, как она относилась ко мне в детстве. Как она защищала меня от отца, если он переходил границы и был ко мне слишком строг... Если бы не она, я бы не смог ничего поделать с дочерью... Мне страшно это признать, но я не знаю, как вести себя с ребенком. Я боюсь, что напугаю Миву, что она расстроится, если узнает меня настоящего. Если поймет, что ее отец – якудза.
– Но ведь якудза – это не только что-то плохое. В вашей культуре есть немало хорошего. Вы... например, вы помогаете другим и следите за порядком.
– Порядок – это хорошо. Но порядок не заменит любви и теплоты. Порядок не сделает ребенка счастливым и уж тем более не оживит тех, кого нет, – вздохнул мистер Сато и откинулся на спинку кресла. Смотря куда-то в окно – на восходящий красный шар. – Я очень скорблю по этой утрате. Я очень четко ощущаю, как мой дом внезапно опустел. Вместо былого уюта и тепла он пропитывается холодом и грустью. А я не хочу, чтобы Мива грустила. Она и так уже много настрадалась. И сперва я хотел избавиться от тебя, сингиин. Хотел по-тихому тебя прикончить и сделать вид, будто ты исчезла, но... – тряс головой якудза, прилагая силы, чтобы признаться, – я вдруг понял, что если ты исчезнешь, – сказал он и взял в руки нож, – Мива расстроится... Она расстроится еще больше. А я этого не хочу, понимаешь?
– Понимаю, – ответила я, глядя на нож.
– Она и так полночи проплакала. Все никак не могла уснуть. Ей было больно и страшно... Но скоро она проснется. Уже рассвет. А я не знаю, что с этим делать...
– Простите, мистер Сато... Что вы задумали сделать? Зачем вам этот нож?
– Тебе придется ответить мне на последний вопрос, сингиин, – сказал он уже знакомую мне фразу, и меня опять всю затрясло от страха.
– Что... что за вопрос? Я ведь уже вам...
– Ты умеешь готовить дораяки?
Его слова показались мне настолько странными и неожиданными, что я на несколько секунд онемела. Я просто смотрела на него и не знала, как ответить на столь банальный вопрос.
– Дора... дораяки?
– Тетя Рэй часто готовила ей дораяки по утрам. Мива их очень любит. Они всегда... всегда поднимают ей настроение. Поэтому я тут подумал, – было видно, что якудза чувствует неловкость, – вдруг ты... ну... хотя бы на время, скажем... сегодня...
– Дораяки? – повторила я.
– Да, дораяки. Я не знаю, как тетя Рэй их готовила, но...
– Ничего, я разберусь. Дораяки – это блинчики.
– Блинчики? – удивился Даниэль. – Я всегда думал, что дораяки – это...
– Блинчики с начинкой, – кивала я. – Конечно, я... да. Думаю, я справлюсь. Только посмотрю рецепт в интернете.
– Она любит с шоколадом, – дал мне подсказку Сато, хотя я в ней и не нуждалась.
Но главным было то, что он разрезал веревки и освободил меня под клятву приготовить вкусный завтрак для Мивы. И я со всей ответственностью взялась за эту задачу.
Глава 7
Признаться честно, я не могла себя назвать искусным поваром. Если руки иногда и доходили до готовки чего-то съедобного, то это были примитивные бутерброды или сэндвичи, какие-то легкие каши в мультиварке, яичница, салаты. А вот что-нибудь в духовке я не готовила уже… – пожалуй, никогда. В последний раз я катала тесто еще ребенком, когда мама пекла печенье. Такое круглое, с кусочками шоколада по центру, мягкое, мокрое, но обещавшее стать через каких-то тридцать минут хрустящим сладким десертом. Вот только я то печенье так и не попробовала.
Ирония судьбы, не иначе. Мама меня отправила гулять во двор с другими ребятами и пообещала громко позвать, когда печенье будет готово. Я встретила подружку из соседнего дома, у нее был велосипед, и мы с ней по очереди били коленки, падая в траву на газоне. Ведь кататься на велике мы обе не умели одинаково. Нам было весело, мы играли и бегали по двору, дразнили мальчишек, а потом убегали от них… толкая впереди бесполезный велосипед. Мы так развлекались до самого вечера, пока не стемнело и не пришли сумерки.
Подружку позвала бабушка, мы попрощались, и она ушла. Мне было жаль с ней расставаться, хотелось играть и играть, но... Затем я вдруг вспомнила о печенье. Я сорвалась с места и побежала домой, ведь было ясно, что печенье наверняка уже остыло. Но я его в тот день так и не попробовала – оно полностью сгорело, заполнив черным дымом всю кухню.
Хотя мама не забыла, она не заговорилась с подругой по телефону. Она... просто валялась пьяной на диване, как обычно. Абсолютно без чувств. И, я уверена, она даже не помнила о том, что у нее есть дочь. Не говоря уже о дурацком печенье, которое стало для меня символом несбывшихся желаний...
– Итак, – взяла я муку и стала читать простой рецепт, – нужны яйца, немного меда, разрыхлитель теста... масло для жарки... Значит, их жарят на масле... Попробуем.
Я влила пару яиц в стеклянную миску и взбила их миксером. Затем добавила сахар и мед... Вот только мед был уже густым, он заметно засахарился и лежал в миске комом. Поэтому пришлось его вынуть из яичной пенки и сперва растопить в микроволновке. Не знаю, где был в тот момент Даниэль, но я очень боялась, что он придет и увидит, как я позорюсь. Как у меня все валится из рук – то ли из-за неопытности, то ли из-за стресса. То ли из-за того, что я еще ни разу нормально не спала с тех пор, как переехала жить в этот дом.
Но, оглянувшись по сторонам и убедившись, что за мной никто не смотрит, я взяла себя в руки и решила, что не имеет значения, как я буду готовить. Главное, чтобы блюдо получилось, и Миве понравилось.
Стоп. А вдруг ей не понравится? Что на это скажет ее отец? Черт...
Наступив на горло своим страхам, я оживила экран телефона и продолжила идти к сомнительной цели.
– Простите, тетя Рэй, – говорила я с ее духом, который, возможно, все еще парил где-то здесь, поблизости. И видел все мои метания. – Мне не приготовить так, как готовили вы. Но я буду очень стараться. Честно.
Добавив муку и разрыхлитель, я все это взбила, подливая воды из приготовленной чашки. Получалось вроде неплохо – однородная желтая жижа, из которой предстояло жарить дораяки. Впрочем, как их вообще жарить?
Но, к счастью, процесс пошел на удивление быстро. Я взяла специальную сковородку с выпуклым дном и залила туда первую порцию теста. Оно зашипело, заплясало на масле, и по кухне разошелся приятный сладкий запах.
– Привет, – услышала я за спиной и чуть не выронила сковородку.
– А!
Я оглянулась на девочку и опять подскочила, но теперь еще сильнее – она снова надела ту жуткую маску.
– Ты что, испугалась? – спросила она и села так за стол.
– Я? Нет... Нет, конечно же, просто... – переворачивала я блинчик, когда он хорошенько поджарился. Но затем перевела дыхание и честно призналась: – Да. Я испугалась... Мне нужно нормально поспать.
– Я тоже плохо спала. Потому и надела маску. Чтобы ты не увидела мои мешки под глазами.
– Твои мешки? – ухмыльнулась я. – У тебя уже есть мешки? Ты уверена? Рановато еще...
По правде говоря, я не знала, о чем с ней говорить. Своих детей у меня никогда не было. Как и младших братиков, сестричек. Кроме того, я уверена, жизнь Мивы сильно отличалась от того, чем жила маленькая София. Много лет назад.
– Я люблю эту маску, потому что люди не знают моих эмоций. Они думают, что я злюсь, что я злая. Но на самом деле я хитро улыбаюсь... Это полезно, если ты готовишь пранк.
– Пранк? – спросила я, складируя на тарелку свежие блинчики. – Что ты имеешь в виду?
– Ну пранк. Розыгрыш. Когда ты кого-то разыгрываешь... Няня очень не любила, когда я ее разыгрывала.
– Многие не любят розыгрыши. Это нормально, малыш.
– Зато я люблю, – аргументировала Мива. И мне против ее доводов было нечего сказать. – А еще моя мама любила пранки, – сказала она, и я застыла на месте. Словно услышала кодовое слово, и оно не позволяло мне дальше двигаться. – Она любила веселиться, мы с ней часто баловались, дурачились... – говорила девочка совсем как взрослая. – Мама разрешала мне носить эту маску, когда я захочу. Она говорила, что это лучше, чем маска, которую люди надевают в реальной жизни. Чтобы обмануть других и притворяться теми, кем они на самом деле не являются...
Я стояла и слушала ее как зачарованная. У меня во всю подгорал блинчик, но я не могла оторваться от ее карих глаз, которые видела сквозь дырочки в маске. Мне казалось, что этот р*****к умнее и мудрее многих взрослых людей, которых я встречала на своем пути. И чем больше я ее узнавала, тем сильнее жалела, что ничего не знаю о ее матери. Какой она была? И что с ней произошло?
– Блин! – вдруг поняла я, что тесто подгорело. Причем не просто подгорело, а обуглилось до черноты.
– Это точно, – хихикала Мива. – Блин есть блин.
– Все ты видишь в своей маске... – постучала я пальцем по страшному «лицу». – Ничего от тебя не утаишь.
– Я люблю ее за то, что можно незаметно подглядывать за людьми, когда они этого не замечают... А еще в этой маске хорошо плакать, – добавила Мива. И эта фраза меня сильно цепанула. – Твоих слез никто не видит, а ты просто плачешь, когда грустно. Хотя все думают, что ты... просто вредная жопа и бесишь специально.
продолжение следует .....

Всем отличного настроения 🍒

1 часть https://fetside.com/ru/post/85573
2 часть https://fetside.com/ru/post/85861
3 часть https://fetside.com/ru/post/86159
4 часть https://fetside.com/ru/post/86591
5 часть: https://fetside.com/ru/post/88008
6 часть. https://fetside.com/ru/post/88299
... Теперь она ее пугала. От тети Рэй веяло близкой смертью, и девочка зарылась мне лицом в пиджак. Словно в поисках укромного места с защитой от всего того, что происходило вокруг. Ну а я, в свою очередь, была так же растеряна, как и она – только мне тогда не было, в кого уткнуться. Я становилась последней надеждой дочери якудзы. Это вызывало дрожь в руках и первые слезы из глаз. Ведь тетя Рэй умирала, а я никак ей не могла помочь.
– Софи, детка... – сжала она крепко мою руку. – Не надо плакать. Не надо… Я знала, что этот день придет. Я знала...
Окно Хитоши разбили, и наш водитель оказался на улице – его насильно выволокли наружу. Но слуга якудзы и не думал сдаваться: он набросился на врагов как хищный зверь и устроил свирепую драку на подступах к машине.
– Нигеру! Нигеру! – кричал Хитоши, сбивая с ног какого-то верзилу. – Сару масута!
– Хитоши! – хотел ему помочь Даниэль, но водитель сам захлопнул дверь и ответил так, чтобы поняли все.
– Уезжайте без меня, Хозяин! УЕЗЖАЙТЕ! ПОШЕЛ-ПОШЕЛ-ПОШЕЛ!!!
Хитоши ударил кулаком по капоту, и Сато дернул ручку КПП назад.
– Держитесь!
Мы стали таранить заднюю машину, пробираясь реверсом словно ледокол, зажатый толстыми льдами. Наш мерс ревел и козлил из стороны в сторону, дымя покрышками, но все же откатывал тех, кто прижал нас бампером. Сантиметр за сантиметром – клочок за клочком. Но тиски разжимались, и мы вот-вот должны были вырваться из засады.
Впрочем, на судьбу любимой всеми няни это уже никак не влияло.
– Послушай меня, Софи, послушай... – говорила она из последних сил. – Я попрошу тебя об одной очень важной вещи. Только послушай меня – у нас мало осталось времени…
– Вызови скорую! – кричал мне Даниэль и с разгону врезался то в переднюю машину, то в заднюю. – Набери службу спасения! Ты слышишь, сингиин?! ПОЗВОНИ ЖЕ ЧЕРТОВЫМ ВРАЧАМ!
Но тетя Рэй не давала мне взять телефон. Она схватила меня за обе руки и сказала то, чего я никогда не забуду. Она сказала мне то, чего я не могла не выполнить.
– Софи... пообещай мне, что будешь заботиться о Миве. Пообещай... – я смотрела на нее и не знала, что ответить. Я просто слушала няню и бессильно плакала. – Поклянись мне, что не бросишь эту девочку в беде. Поклянись... ты слышишь?
– Да, тетя Рэй...
– Я прожила долгую, прекрасную жизнь. Я вырастила двоих чудесных детей. Двух благородных мальчиков семьи Сато... Но вот девочку, видит бог, я воспитать не успела, – сказала тетя Рэй и погладила меня по щеке. – Но я знаю, что ты хороший человек. И я тебе могу довериться, Софи... Я... – было ей трудно закончить предложение, – я... могу доверить ее тебе...
– Прошу... – не могла я удержать своих слез. – Не бросайте нас...
– Еще немного! – крикнул Даниэль и наконец-то вырвался из ловушки, разомкнув стальные клещи. – Есть! Да! Получилось-получилось!
Мы объехали переднюю машину и рванули по улице, пытаясь улизнуть от нападавших.
А тем временем тетю Рэй покидали последние силы. Она сжала мою ладонь обеими руками и посмотрела в глаза как себе.
– Прошу тебя, Софи... защищай Миву. Береги ее и люби... Как любила я сама... Но не кори себя за то, чего не можешь изменить... Не повторяй ошибок Мари. Девочке нужна... живая... мама...
Наша машина неслась и искрила помятым кузовом. Мы сумели вырваться из клещей и избежать захвата. Но какой ценой?
Даниэль мне снова кричал о том, что нужно звонить врачам, но я смотрела на тетю Рэй и понимала – это конец, нам уже не успеть. Няня затихла, ее глаза закрывались, а рука пустела. Я разжала ее ладонь, и она безвольно опустилась на сиденье.
– Тетя Рэй! – оглядывался Сато. – Тетя Рэй! ТЕТЯ РЭЙ!!! – кричал он в отчаянии и не мог поверить, что няни больше нет. Она нас покинула. – ЧЕРТ! – бил якудза по рулю. – ЧЕРТ-ЧЕРТ-ЧЕ-Е-Е-Е-ЕРТ!!!
– Мистер Сато, мы должны вернуться за Хитоши! – очнулась я и поняла, что водитель остался в самом эпицентре кошмара.
Но Даниэль покачал головой и ответил мне, смотря в зеркало заднего вида:
– Хитоши больше нет... Он знал, на что идет. Он выполнил свой долг, и мы не можем упустить этот шанс – иначе его жертва будет напрасной.
Я обернулась и увидела, как нам вдогонку едут минимум два черных внедорожника. Они надрывно сигналили и моргали фарами, чтобы мы остановились. Но Даниэль и не думал сбавлять скорость.
– Они гонятся за нами!
– Ничего... – повернул якудза руль и заложил машину в крутой поворот. – Сейчас мы спрячемся в переулках. Они нас там не найдут.
– Но они совсем рядом, мистер Сато! А-а-а! – крикнула я, когда послышался хлопок и характерный треск разбитого стекла. – Они стреляют, стреляют!
– Пригните головы! Пригнитесь! На пол, на пол, на пол!

– Я боюсь! – вцепилась в меня Мива. – Сингиин, мне страшно! Я боюсь умереть, как няня! – плакала она. – Я не хочу умирать, не хочу!
Мы нырнули в узкий переулок и проехали так пару кварталов в относительном покое. По нам уже никто не палил, начинало казаться, что погоня прекратилась.
– Они отстали, – успокоил Даниэль и вытер потный лоб. – Я же говорил, они нас потеряют в переулках...
Но как только он это произнес, нам в заднюю дверь ударил всем весом черный джип.
– А-А-А-А-А!!! – визжала Мива и я вместе с ней.
Нас вдруг отбросило на тротуар и сильно закрутило. Мне казалось, что машина вот-вот заглохнет и сломается. Но Даниэль не дал мотору замолчать и в качестве контратаки стал стрелять через окно, дырявя бандитский джип. И параллельно уезжая от него в новом направлении.
– ПОЛУЧИТЕ, УБЛЮДКИ! – кричал в огне сражения Сато. – ЖРИТЕ, ТВАРИ! ЖРИТЕ! Я ВАМ ЕЕ НЕ ОТДАМ!
– О боже... – прижимала я голову девочки к своим коленям, только бы она не попала под шальную пулю. – Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо... – уверяла я то ли Миву, то ли саму себя.
А наша машина тем временем отрывалась от налетчиков. Пускай они мчались нам вслед, но на горизонте хотя бы замаячила надежда.
– Все целы?! Никого не ранило?! Мива, ты цела?! – нервничал отец. – С тобой все хорошо?!
– Она цела! – отвечала я, пока Мива цепенела от страха. – С ней все в порядке, в порядке!
– Не давай ей подниматься, сингиин! Не позволяй ей поднять головы!
– Хорошо, хорошо... Я поняла, но... что нам делать?! – перекрикивала я рев мотора, пока Сато маневрировал в плотном потоке.
– Что нам делать?! Выживать! – ответил Даниэль и вошел в поворот так круто, что из-под колес пошел дым. Покрышки завизжали, машина накренилась и достала боком желтый школьный автобус... но все же продолжила лететь по проспекту.
– Я звоню в полицию!
– Что?!
– Нам надо звонить копам! – повторила я. – Я звоню в полицию! Набираю службу спасения!
– Уже слишком поздно! – крикнул Сато и нас тут же ударили в бочину, бросив на встречную полосу. – Твою мать! Черт! – едва удерживал он руль. – Мы так долго не протянем, надо что-то делать!
– Звоню в полицию!
– Нет! Это пустая трата времени! Они нам не помогут!
– Это чушь! У нас нет выбора! – Я достала телефон и набрала короткий номер. – Алло! – кричала я в трубку. Но вместо ответа диспетчера слышала только запись робота: «Все наши операторы заняты, оставайтесь на линии. Как только кто-то из наших операторов освободится…» – Диспетчеры заняты!
Но мы уже явно не имели времени, чтобы ждать. С нашим мерсом поравнялись два джипа, и они стали бить нас то в один бок, то в другой, бросая по дороге, словно мяч меж двух ворот. Мы устремлялись все дальше в направлении залива и были похожи на кита, который отчаянно плыл к океану. Он ни на что не обращал внимания и смотрел только вперед – только на цель. Но у него на хвосте шли китобои. Они притирались к нам боками, чтобы прицелиться и вонзить гарпун в отчаянного зверя. Они прекрасно понимали, что долго трепыхаться мы не сможем. Еще каких-то пару километров – и жертва выдохнется, нам не хватит духу и мочи вырваться из ловушки. Поэтому джипы бандитов таранили нас, чувствуя исход. Уже никто вокруг не верил, что мы уйдем.
А диспетчер мне так и не ответил – все линии были заняты.
– Садись за руль! – велел мне вдруг Сато.
И я с первого раза не поняла.
– Что?!
Мы неслись по проспекту, только чудом выжимая из машины последние силы. Это был час пик: улицы переполнены, повсюду кто-то сигналит, кого-то подрезают, кто-то не может дождаться зеленого света, но... Мы были за гранью и просто перли по встречке, то и дело проскакивая на красный. Ведь за нами летели два джипа, битком набитые головорезами. Они таранили нас, стреляли по окнам и были в явно лучшей форме, чем наш потрепанный засадой мерс.
Но Даниэль повернулся ко мне и заорал во все горло, словно комбат перед наступлением:
– САДИСЬ ЗА ГРЕБАНЫЙ РУЛЬ! ЖИВО! ЖИВО!
– Но я...
– ЗА РУЛЬ, СИНГИИН! – повторил он криком, и я оставила Миву, чтобы перелезть на водительское место.
– Мива, не поднимай головы! Слышишь меня?! Что бы ни произошло, не поднимай головы! Умоляю тебя...
Но Даниэль не дал мне времени для наставлений и силой перетащил к рулю.
– Давай же! Хватай чертов руль, пока мы не сдохли!
Я уселась кое-как на сиденье и с непривычки чуть не въехала в мусоровоз.
– А-А-А-А! Господи! А-А-А-А-А!!!
– Просто едь по прямой! – поправил руль мой босс и начал копаться в бардачке. – Просто веди чертову машину, сингиин!
Но вести и уходить от погони – это разные вещи.
– А! – вжималась я в сиденье. – Они стреляют! Стреляют!
Где-то позади я снова слышала хлопки и треск стекла от выстрелов. Наши боковые окна почти полностью рассыпались на мелкие осколки и падали крошкой на дорогу. Но теперь перед нами вдруг выросла преграда – поперек проспекта шла демонстрация в честь Хэллоуина. И мне ничего не оставалось делать, кроме как закрыть глаза и влететь в повозку со спелыми тыквами.
– Куда ты едешь?! – крикнул мне Сато, но было слишком поздно.
Мы разорвали на клочья платформу, а праздничные тыквы полетели на капот оранжевым месивом.
– Боже-боже-боже! – паниковала я и судорожно жала кнопку «дворников». – Я ничего не вижу! Ничего не вижу!
Стеклоочистители терли лобовуху, но это вообще не помогало. Перед глазами у меня была яркая каша из тыквенного пюре. И рулежка превратилась в русскую рулетку – мы черкали кузовом то левый джип, то правый. И это было единственным ориентиром, чтобы не слететь с дороги и не вмазаться в светофор.
Но Даниэля это не устраивало.
– Да чтоб тебя! – стиснул он зубы и просто бахнул кулаком по лобовому стеклу. – На! На! На! – кричал он, нанося удар за ударом, пока стекло трещало и выгибалось наружу паутиной вмятин. – Давай же!
Он впечатал локтем… и стекло подскочило вверх от порыва ветра и лихо пронеслось над машиной, исчезнув где-то позади.
– О боже... – хлестал мои щеки набегающий воздух, словно на мотоцикле. – Мы точно погибнем...
– Заткнись, дура! Лучше смотри за дорогой! – приказал якудза и достал из перчаточного ящика странный пакет.
Он его развернул, и оттуда посыпались части оружия. Сато наспех собирал автомат, который все это время лежал у него в бардачке. Как я понимаю – на «черный день». И этот день, как было несложно теперь понять, уже пришел. А убийственный конструктор был нашей последней надеждой.
– А как же полиция?! Мы ведь не можем просто взять и открыть стрельбу в центре города! – перекрикивала я шум от ветра и ревущего мотора.
Но Даниэль был настроен решительно.
– Мой отец любил повторять одну фразу: если хочешь что-то сделать хорошо, Даичи, – передернул он затвор, – просто сделай это сам! – Он высунулся в проем и сел на капот, плотно прижав к плечу приклад автомата. И его прицел смотрел прямиком в окно джипа, идущего слева. – Познакомьтесь с моим другом, ублюдки!
Даниэль нажал на спусковой крючок, и у меня перед лицом возникла струя огня и свинцовых пуль.
– А-А-А-А-А-А!!! – визжала я, закрыв глаза.
Мои губы обжигал горячий дым от пороха, по пальцам на руле прыгали гильзы – мне тогда ужасно хотелось спрятать руки куда-то за спину, только бы не терпеть все эти ожоги. Но я боролась... Я старалась быть полезной и драться за Миву до конца.
– ПОЛУЧИТЕ, ТВАРИ! ВОТ ВАМ! СЪЕШЬТЕ! – кричал в азарте Даниэль и выпускал по джипу все, что было в длинном рожке. До последнего патрона.
Пули вырывались из дула и ложились на темное стекло десятками дыр. Они дырявили окна, прошивали двери и заставляли врага отступать.
– О боже... – выдохнула я и пыталась смотреть на дорогу.
Ну а Даниэль уже думал о второй мишени. Отправив в бандитский джип штук сорок патронов, он вернулся в кресло и тут же перезарядил автомат.
Подбитый внедорожник взял резко влево, пропахал крылом здание и на полном ходу ударился в фонарный столб.

– Минус один! – констатировал Сато и прицелился в окно второго джипа. – Отправляйся к чертям!
Но налетчики поняли, что теперь их шансы падают. Они вдруг сбавили ход и оказались у нас строго сзади – пытались спрятаться в слепой зоне.
– Они уходят?! – пыталась я увидеть все через плечо.
– Не уйдут! – выпалил Сато и велел Миве лежать: – Не поднимайся, Мива! Оставайся на полу! – Он вжал приклад в плечо и начал строчить по бандитам прямо через салон. Выплескивая град из пуль сквозь проем от заднего стекла. – ЖРИТЕ, ТВАРИ! ЖРИТЕ! ЭТО ВАМ ЗА МАРИ!
Он выстрелял весь магазин до щелчка и опустил автомат.
Какое-то мгновенье мне казалось, что Сато не сумел решить проблему, ведь наш хвост по-прежнему шел, не сбавляя хода. Но затем вдруг что-то изменилось: машина начала вилять по дороге, как раненый зверь, и в конце концов сорвалась с колес и пошла кубарем.
– Да! – выкрикнула я.
Но Даниэль меня тут же вернул на землю.
– СМОТРИ НА ДОРОГУ! – схватился он за руль и пытался что-то сделать. – БЕРИ ВПРАВО! ВПРАВО!!!
Глядя назад, я совсем не заметила, как почти влетела в ограду. А за этой оградой был уже залив – мы уперлись в море и теперь просто чудом пытались удержаться на краю обрыва.
– А! БОЖЕ! – повернула я баранку на сто восемьдесят градусов.
И только за счет немалого везения мы не упали в море, повиснув над водой всем левым боком. Оба колеса теперь болтались над заливом. Но самое печальное ждало нас в другой стороне.
– О нет... – был шокирован Сато при виде внедорожника, который летел прямиком на нас, кувыркаясь через крышу и делая жуткие сальто. – Нет-нет-нет-нет-нет!
Джип ударился о поребрик, подпрыгнул над землей в последний раз и с грохотом понесся к нам.
– А-А-А-А-А-А! – визжала Мива, опасаясь, что нас раздавит эта мертвая туша.
– ВСЕ НА УЛИЦУ! – кричал Даниэль. – НАРУЖУ! НАРУЖУ!!!
Он взял на руки Миву и выбежал из машины, пока я мешкала. Пока я смотрела на это цунами, расширив зрачки... Как идиотка, которая хотела быть раздавленной и тут же утопленной в море. Я сидела за рулем и не понимала, что происходит. А даже если бы и осознала, то все равно бы уже не успела выпрыгнуть...
Время пришло, но я не была готова к этому.
– СИНГИИН! – прорвался ко мне крик ребенка. – СИНГИИН!!!
Она была на руках у Даниэля, но тянула ручонки ко мне – к незнакомой ей тете, что была связана с ее отцом одним лишь контрактом. Всего лишь обещанием заплатить за работу круглую сумму. Всего лишь деньги... Это все, что меня держало возле Сато.
Но Мива все равно отчаянно верила, что я не просто случайный человек, который исчезнет из ее жизни через пару недель. А может... и через пару секунд... Она почему-то хотела, чтобы я осталась. Чтобы якудза меня спас и вытащил из этой чертовой машины – перед тем, как ее сбросит в воду волна покореженного металла.
И Сато пошел на эту уступку. Он спустил дочь на землю и в самый последний момент буквально выдернул меня из железного гроба... Схватив крепко за руку, Даниэль выволок меня на улицу и... прижал к стене, приставив ко лбу пистолет.
– Что? – не понимала я ровным счетом ничего.
Пока машины сцепились у пропасти и дружно упали в море, как пара сбитых самолетов. Еще секунду назад внутри сидела я. А теперь эта груда металлолома тонула в заливе Сан-Франциско, пуская пузыри последнего воздуха.
– Папа! – вопила Мива, вцепившись в руку отца. – Папа! Папа! Нет!
Но Сато был взбешен. Его покрасневшие от гнева глаза как будто говорили мне: «Почему ты не сдохла вместо них? Почему?!»
– Это все из-за тебя! – вжимал он дуло в мой висок. – Это все ты! ТЫ!
– Прошу вас, мистер Сато... – едва стояла я на ногах. – Не надо этого делать...
– Они погибли из-за тебя! Из-за тебя!
– Папа! Папочка! – дергала отца за руку маленькая девочка.
Вся в слезах, напуганная. Ставшая свидетелем того, что видеть в детстве никак нельзя. А я смотрела на нее и понимала, что это последний лучик солнца в моей серой жизни.
– Ты шпионка! Ты шпионила за мной и все им рассказала! – тряс меня за шиворот якудза. – Только ты это знала! Только тебе было известно, что мы будем ехать в школу! Только тебе! ТЕБЕ ОДНОЙ!
– Прошу! Не делайте этого! Это не так!
– Назови мне хоть одну причину тебе верить?! Кто ты такая для меня?! КТО?!
– Папа! – не прекращала дергать за пиджак его дочка. – Папочка!
– Для нас ты чужая! Ты никто! Ты просто предатель! Пустое место! – сжал он мое горло, словно хотел з******ь. – И ты теперь умрешь! Умрешь!
Я ощущала, как проносятся последние секунды. Как кончается воздух в легких. Как сильная и жаждущая мести рука сжимает мое горло, вызывая боль и спазмы...
И единственным, что меня спасало от гибели, был беспомощный шестилетний р*****к.
– НЕТ! – закричала Мива так сильно, как только могла. Она повисла на руке с пистолетом и отчаянно заплакала: – Не убивай сингиин! Не убивай ее... Пожалуйста, папа... Прошу тебя...
Даниэль посмотрел тогда на дочь и сжалился надо мной. Он слишком сильно ее любил, чтобы довести дело до конца. Сато опустил пистолет и разжал мое горло. Но только лишь для того, чтобы сказать мне важную новость:
– Нам предстоит с тобой серьезно поговорить, сингиин. Теперь ты мне все расскажешь – до последней капли.
Глава 6
Все то, к чему я успела привыкнуть за эту неделю, вдруг рассыпалось и исчезло, будто бы никогда и не было. И тетя Рэй, и молчаливый водитель – их больше нет, они уже никогда к нам не вернутся. Но если Хитоши не вызывал у меня особых симпатий, то гибель старой няни поразила меня до глубины души.
... продолжение следует

1 часть https://fetside.com/ru/post/85573
2 часть https://fetside.com/ru/post/85861
3 часть https://fetside.com/ru/post/86159
4 часть https://fetside.com/ru/post/86591
5 часть: https://fetside.com/ru/post/88008
....... – Я не знаю... Не знаю, чем они отличаются. Чем?
– Хитоши, покажи ей...
Водитель поднял у меня перед лицом свою левую руку, и я увидела, что на ней не хватало мизинца и половины безымянного пальца.
– О боже... – выпалила я и поняла, чего мне ждать. – Зачем вы это делаете?! Прошу, не надо! Не смейте этого делать! Мистер Сато! Вы же не варвар!
– Варвар? – ухмыльнулся он и прошел мимо меня, но не стал пока ничего предпринимать. Ему хотелось меня подготовить. – Я просто якудза, сингиин. А это нелегкая ноша... Якудза верят, что очищение приходит через боль. И чем больше боли ты хлебнешь за свою жизнь, тем сильнее ты становишься... Конечно, никто не жаждет боли специально. Но проблема в том, что во время выполнения заданий мы часто сталкиваемся с ошибками, с неудачами. Это нормально. От этого не уйти, но... Каждый должен знать, что ошибка несет за собой расплату. И если якудза оступился – он обязан отдать за это фалангу пальца.
– Но ведь я не якудза! Разве я должна следовать этим правилам?!
– Конечно, ты не якудза. Ты сингиин. Но зато я якудза, – сказал Даниэль и положил на стол руку с ножом. – А значит, тебе придется ответить за ошибку.
– Нет! – извивалась я. – Умоляю! Нет! НЕТ! – кричала я все громче и громче в надежде, что меня спасет тетя Рэй.
Но в это время весь первый этаж как назло был пуст. И уже ничего не могло помешать ему сделать это. Мои пальцы ныли, наливались холодом предчувствия – особенно бледный мизинец, которым я никогда не печатала текст. Но который любила не меньше остальных частей тела. И я точно знала – будет безумно больно.
– Если слуга провинился, – объяснял мне Даниэль спокойным тоном, – он должен сам, лично взять нож и аккуратно отрезать себе фалангу пальца. Не проронив при этом ни звука. Заботливо завернув свой «подарок» в платок. Вот так, – сказал он и накрыл мою руку кухонным полотенцем. – Ты даже не увидишь крови, сингиин. Все произойдет очень быстро и чисто. Будет немного больно, но... это все же лучше, чем лишиться головы, не так ли?
– Я буду кричать, – предупредила я сразу.
– Нет, не будешь. Если крикнешь и разбудишь Миву – я тебя убью. Обещаю.
Ясно понимая, что обратной дороги нет, я плотно зажмурилась и сжала зубы. Ведь пройдет еще мгновенье – и я испытаю нереальную боль. О которой знают только те, кто лишался своих пальцев.
Я ощутила руку Даниэля – он крепко прижал мой мизинец к столу и придавил его ножом через тонкое полотенце.
– Нож острый. Я сделаю все быстро... На счет один... Итак, три, два, один...
– Папа-папа, смотри! – вдруг нарушил отсчет голос ребенка. – Я нарисовала рисунок!
Открыв глаза, я увидела перед собой Миву. Она держала в руках листок бумаги и хотела что-то показать отцу.
Она не понимала, что происходит. Она не видела моей руки, накрытой полотенцем. Она просто спустилась вниз, чтобы порадовать Даниэля рисунком.
И это меня внезапно спасло...
Он отложил заготовленный нож и стал смотреть на то, что было нарисовано детскими руками. Передо мной на столе лежала картинка, и на ней были изображены три человечка. Это были двое взрослых и р*****к – мужчина и женщина держали за руки маленькую девочку. Она как будто соединяла их воедино и служила неотъемлемой частью каждого из них.
– О, Мива... – застыл на месте Даниэль и изменился в лице.
Его глаза вдруг потеплели. Они больше не обжигали морозом, не пронзали насквозь пиками жестокости. Они странным образом заблестели. Стали влажными и совершенно непривычными. Этих глаз я еще не видела...
– Папа, тебе нравится? – беспокоилась дочка. – Нравится?
Но Даниэль не отвечал, он попросту не мог найти слов – он смотрел на рисунок как завороженный. Он смотрел на жирные штрихи карандашей, которыми были выведены черный костюм «отца» и такое же черное платье «мамы». Он едва касался пальцами женских волос, нарисованных броским желтым фломастером. И как будто гладил по лицу ту незнакомую девушку, которая держала Миву за руку и улыбалась.
Этот рисунок будто пробудил внутри якудзы настоящего человека. Кого-то такого, кто знал эту женщину и... любил ее до беспамятства. Кто верил в любовь и добро. Кто верил, что счастье будет длиться вечно и никогда не оборвется.
Но, как сказала тетя Рэй, случилось то, что случилось. Прошлого не вернуть.
– Такой красивый рисунок... – не сводил с него глаз Даниэль. – Ты такая умница, малышка…
– Тебе нравится? – спросила Мива уже в который раз.
– Да, конечно. Конечно... – задумался отец. Но затем подметил одну деталь: – Вот только ты взяла фломастер не того цвета. У мамы волосы были рыжими. Нужен оранжевый цвет. Разве не так?
– Но ведь это не мама, – ответила Мива. – Это сингиин.
Глава 5
Как бы я ни относилась к Миве, она все равно оставалась дочерью якудзы. И тот милый рисунок был только детской фантазией. Девочке явно не хватало материнской ласки, а тетя Рэй со всей ее заботой и обаянием не могла заменить то, что заменить в принципе нельзя. Не зря ведь Даниэль сказал мне в первый же день знакомства: заменить родную мать невозможно, это нонсенс... И все же Мива пыталась соединить нас в семейную пару. Как бы нелепо это ни выглядело.
Я и он. Девушка в отчаянии и властный тиран. Человек, которому некуда деваться, и тот, кто только и ищет, что жертву для своих издевательств. В некотором роде мы идеально друг другу подходили. Но только не в качестве пары.
Так или иначе, тот рисунок спас меня от неизбежного. Сато одумался и решил не расстраивать дочь таким жестоким наказанием сингиин. Похоже, он начинал понимать, что причинение мне боли зеркально отразится и на Миве. Ведь она питала ко мне симпатию, я ей почему-то нравилась, хотя мы даже не общались и при встрече просто молчали, отведя глаза. Но видеть слезы ребенка якудза хотел меньше всего на свете. Поэтому тот вечер стал для нас переломным – Сато отступил от своих правил и позволил мне отделаться легким испугом.
Впрочем, уже на следующий день произошло то, что перевернуло все с ног на голову. Произошедшее вдруг перетасовало карты и сделало прежнюю жизнь невозможной, после этого уже никто не понимал, что правильно, а что нет. Кто опасен, а кто друг. Кому можно верить, на кого можно положиться.
Я себе даже и представить не могла, что такое возможно...
– Налетаем все на завтрак! – приглашала к столу тетя Рэй. – Дораяки сами себя не съедят! Я приготовила порции на всех!
То утро было особенным. Няня должна была отвезти Миву на первое занятие в школе. Поэтому встала девочка рано, ее обычно спутанные после подушки волосы были тщательно расчесаны и собраны в две симпатичные косички. Вместо веселой домашней одежды в ярких тонах – консервативная школьная форма – клетчатая юбка, белая блузочка и черный пиджачок. Единственной вольностью, которая допускалась, были модные белые кроссовки. Они заметно выбивались из общего стиля, но зато были удобны. Думаю, детям в такой обуви будет легко дурачиться на переменах.
– Как настроение, Мива? – спросил у нее Даниэль, вдыхая запах утреннего кофе. – Готова к учебе? Переживаешь?
– М... – пожала девочка плечами и продолжила ковыряться вилкой в любимой еде.
– Что-то ты совсем без аппетита, я вижу... – беспокоился отец, поглаживая Миву по спине. – Наверное, боишься, да? Не стоит бояться.
– А мне не будут делать уколы?
– Что, уколы? Нет... Никаких уколов, я тебе обещаю. Только не сегодня.
– Боишься уколов? – взяла я на себя смелость задать этот вопрос.
И как только я сказала эти слова, на меня тут же бросил взгляд Даниэль. Ему явно претила мысль разрешить мне сблизиться с Мивой. Но сделать мне замечание при дочке он не решался. И я этим умело пользовалась – посмотрим, к чему все это приведет...
– Боюсь, – поджала губы Мива. – Я очень боюсь докторов со шприцами. Когда я вижу у кого-то иголку, я начинаю плакать, словно маленькая.
– Мивочка... – чмокнула ее в макушку тетя Рэй. – Так ты ведь и есть совсем маленькая.

– Ну тетя... – отпихивалась Мива. – Я уже большая.
– Она уже большая, – поддержала я девочку. – Иначе бы ее не пригласили в школу. Верно?
И Мива мне улыбнулась. Несмотря на косо брошенный взгляд Даниэля.
Но он, естественно, не мог смолчать и подчеркнул свое участие в этом событии:
– Чтобы ты не боялась, дочь, я поеду с тобой. Хочу убедиться, что ни один злой доктор со шприцем не попытается сделать тебе прививку.
– Хм... – неловко хмыкнула Мива. – Спасибо, папа.
К слову, мы все в то утро решили поехать вместе, в одной машине. Хитоши обещал отвезти сперва Миву и тетю Рэй в начальную школу, а затем направить наш мерс туда, куда потребует мистер Сато. Будь то подпольные казино или сухие доки в городском порту, где у него имелся склад контрабандных товаров. И в целом наш день обещал стать ничем не примечательной прогулкой от задачи к задаче.
На улице стояла ясная теплая погода, дул небольшой ветерок, солнце уже встало и бросало свои лучи на пруд с золотыми карпами. Атмосфера была благодатной, спокойной и по-настоящему уютной. Выйдя во двор и вдохнув свежего воздуха, я даже призадумалась о том, о чем раньше никогда не думала. Я замечталась... просто смотрела на Миву, прыгающую с плитки на плитку по дорожке, и думала про то, как... Как тут на самом деле хорошо.
Ведь если убрать все эти зверства Даниэля и напряжение от статуса якудзы, на глаза попадался крохотный кусочек счастья: старинный дом на окраине шумного города, зеленая трава, журчащая вода в фонтане и прыгающая на одной ноге девочка. Не знаю, о чем конкретно я тогда думала... Я видела в ней себя – подсознательно считала Миву шансом что-то исправить в собственной судьбе? Как будто еще одна попытка сделать все правильно. А не так, как получилось. Без упреков и наказаний, без обвинения дочери в том, что твоя жизнь как женщины не сложилась. Ведь ты была одна – сильная и гордая мать-одиночка, которой пришлось жертвовать личной жизнью ради ребенка. Хотя сам р*****к тебя об этом и не просил...
А теперь жизнь сыграла со мной злую шутку. По иронии судьбы я жертвую всем ради той, кто не смог мне подарить нормального детства. Но я все равно ее люблю и готова пойти ради нее до конца, чем бы мне это ни обернулось. Ведь она моя мать. И я себе даже не представляю, как это – лишиться главного человека на свете. Я очень боюсь, что вскоре этот день настанет. Поэтому знаю, что Даниэль – моя последняя надежда, каким бы ублюдком он ни был.
Впрочем, может, я видела в Миве не себя. Возможно, я наоборот увидела в ней то, чего мне не хватало уже взрослой. Я увидела в ней семью, которой у меня не было. И которой, скорее всего, никогда уже не будет. Ведь я не могу иметь детей.
– Мива! – вышла из дома тетя Рэй. – Смотри не лезь в траву – запачкаешь кроссовки!
В тот день она была особенно красива: нежно-розовое кимоно с широким белым поясом, оригинально собранные волосы, скрепленные заколкой-иглой. Честно говоря, тетя Рэй была как будто с обложки гламурного журнала. Лично я до этого еще не знала таких колоритных людей, как она. Всегда веселая, улыбчивая, добрая и любящая всех вокруг болтунья, которую хочется слушать часами напролет, пока ее неутомимые руки что-то режут, мешают в кастрюле, катают на столе тугое тесто...
Няня Мивы была словно белая сторона дуэта инь и янь. Она незаметно для себя перекрывала все минусы работы с мистером Сато и как будто поглощала всю тьму и злость, которую нес в своем сердце мой босс. И я прекрасно понимала, что не будь здесь ее – я бы в этом доме не протянула и суток.
– Вы сегодня очень красивы, – улыбнулась я тете Рэй. – Вы как будто собрались на праздник.
– Ну а что, – пожала она плечами и засмеялась на все тридцать два зуба, которые у нее волшебным образом все еще были на месте, – поехать в школу с ребенком, чтобы Миве потом все говорили, что ее бабушка – развалюха?! Нет уж, спасибо! – помахала она пальцем. – К тому же, Софи... Знаешь, с возрастом ты начинаешь ценить каждый прожитый день. Когда тебе есть, ради чего жить – это заставляет тебя просыпаться и вставать с постели даже без будильника. И я понимаю, что тело не вечно. Конечно, я старею... Я уже давно стара. Практически все мои ровесники, кого я знала раньше, давно отошли в мир иной. И мне ясно на все сто – однажды придет день, и я тоже умру. Да… – грустно улыбнулась она, смотря на Миву. – Мне умирать не страшно. Страшно только... что не на кого Миву оставить. Ведь как назло она одна. А Даичи сам не справится, – подошла ко мне тетя Рэй и обняла за плечи. – Хорошо, что ты появилась в нашей семье, Софи. Мне очень хотелось бы видеть тебя другом Мивы – ты ведь ей так нравишься... Она от тебя просто без ума.
– Ну что, барышни, – вышел из дома мистер Сато и похлопал в ладоши, – приглашаю всех на борт. Я буду спереди, а вы садитесь на диван. Там вам всем хватит места. В тесноте, да не в обиде. Надеюсь, наша поездка будет приятной и пройдет без приключений.
– А я хочу с приключениями, – дурачилась Мива, обхватив папу руками.
– Нет, малышка, – нагнулся Даниэль и поцеловал дочку в лоб. – Ты еще слишком юна для приключений. Они могут быть довольны опасны. Побойся своих желаний.
Мы отправились в путь, и я просто слушала беседу между тетей Рэй и мистером Сато. Впрочем, это для меня он был мистер Сато – беспощадный якудза, держащий над моей головой острую катану. Деспот, контролирующий целый район мегаполиса. А вот для пожилой японки он был просто Даичи – все таким же милым мальчиком, как и тридцать лет назад. Она видела в нем если не собственного сына, то кого-то очень похожего на родного ребенка. И точно так же реагировал на нее сам Даниэль – в его лице я никогда не видела ни злости, ни пафоса, ни пренебрежения к няне. Только теплоту и любовь, которые так легко выдавали в шкуре бандита искреннего мужчину, ценящего чувства.
– Вот ты упрекаешь Миву за то, что она боится идти в школу, да? – говорила тетя Рэй. – А сам-то помнишь, как прошел твой первый школьный день?
– У-у, – качал он головой.
Но тетя Рэй знала, что большой босс лукавит.
– Не отмахивайся. Не надо притворяться, Даичи. Все ты помнишь.
– Тетя, давай не будем об этом…
– Нет-нет-нет, – упрямилась она. – Мне ты рот не закроешь.
– Ну не надо, ну пожалуйста, – просил Даниэль. И мне было очень непривычно видеть его в такой ипостаси. – В том дне не было ничего интересного. День как день.
– Он пришел домой с фингалом под глазом, – гордо выдала тетя Рэй, как партизан, шпионящий в тылу врага. – И с разорванным портфелем.
– Ох... – вздохнул Сато и отвернулся к окну. – Неужели это так важно?
– Конечно, важно… Он подрался с одноклассником.
– Не с одноклассником, – поправил Даниэль, – а со СТАРШЕклассником. И их было четверо. А я один. И они... они плохо себя вели. Я не мог им этого простить.
– У Даичи всегда было обостренным чувство справедливости. Он не мог спокойно смотреть, как кого-то обижают... Может, расскажешь, почему ты полез в драку? Поведай нам, пожалуйста. Мива и Софи этого не знают – расскажи им.
Но Даниэль только сухо буркнул:
– Они поставили подножку одной девочке.
– Хм, – мечтательно улыбнулась тетя Рэй. – Одной девочке... Это была необычная девочка, правда? Такая хорошенькая, курносая, с огненно-рыжими волосами, как у лисички. Я ее прекрасно помню, она была из хорошей семьи, училась на отлично, никогда не прогуливала школу. И они сразу же начали дружить с Даичи. Их дружба была крепкой и искренней. И когда они повзрослели, между ними возникло нечто большее, чем просто дружба между юношей и девушкой, – загадочно улыбнулась тетя Рэй и посмотрела на Сато. Но он не хотел об этом говорить и нарочно смотрел в окно, не поворачиваясь к нам. – Что это было, Даичи? Ты ведь помнишь это чувство?
– Это была любовь с первого взгляда? – спросила Мива.
– Не думаю, что с первого, малышка, но... То, что это была настоящая любовь, я не сомневаюсь. Они очень любили друг друга. И звали эту девушку Мари. Хм... – хмыкнула тетя Рэй и погладила Миву по голове. – Она была твоей мамой, детка. Как же я скучаю по тем временам.

Хоть я в этом разговоре и не участвовала, мне почему-то стало не по себе. Я в тот момент молчала. Но даже если бы и решилась что-то сказать, то все равно не смогла бы, потому что к горлу подступал удушливый ком. Мне было грустно. И жаль... Жаль Миву. Жаль тетю Рэй. Жаль ту девушку, которая покинула эту семью в столь раннем возрасте. И жаль самого Даниэля – теперь я видела, как он страдал. Не знаю, сколько лет уже прошло с тех пор, как ее не стало, но Сато страдал. Ему было трудно задавить в себе чувство горя. И он вымещал свои эмоции на других – на конкурентах, на друзьях-предателях, на мне, в конце концов. И даже в этот момент он снова думал о ней, я уверена. Его стеклянные глаза в то мгновенье представляли женщину, подарившую ему ребенка, а потом оставившую его одного. И теперь он не знал, как с этим быть – заменить жену и маму для Мивы ему казалось нереальным. И от этой аксиомы Даниэль страдал еще больше, очевидно он загнал себя в тупик и не мог из него найти выход. Но чем больше он смотрел на глухие стены, созданные им же, тем сильней он себя истязал. И тем больнее ему было с собой наедине.
– Нантекота... – недовольно произнес водитель. И это встревожило тетю Рэй.
– Что случилось, Хитоши? Не ругайся при ребенке.
Но Хитоши был чем-то обеспокоен – он смотрел на дорогу и не прекращал сигналить черной машине, которая стала ехать так медленно, словно впереди была пробка. Хотя на самом деле никаких проблем не наблюдалось.
– Почему он так ползет? – задумался Даниэль и посмотрел назад.
У нас за спиной тоже ехала черная машина, и водитель держался к нам подозрительно близко. Что бы это могло значить?
– Что-то случилось, Даичи?
– Не знаю, тетя. Не знаю, – заметно нервничал якудза. – Но что-то тут не так. Мне совсем не нравится... Похоже на засаду... лучше наклоните головы.
Мы все вдруг затихли и стали переглядываться.
– Папа, мне страшно, – шептала Мива. – Папа, что происходит?
– Пока ничего, – сказал напряженно Даниэль и достал из-под пиджака пистолет. – Сохраняйте спокойствие. Не поднимайте голов... не двигайтесь...
И тут из машины впереди выбежал водитель: передняя дверь открылась, и мужчина просто бросил свой седан посреди дороги – прямо перед нами. А водитель сзади втопил газ в пол и с ревом движка заехал прямо в бампер, зажав нас в тисках.
Начиналось нечто страшное. Такого в моей жизни еще не случалось.
– ЭТО ЗАСАДА! ЗАСАДА!!! – кричал Даниэль. – Хитоши, выруливай! Сдавай назад, сдавай назад! НАЗАД!
– Папа! – кричала звонко Мива, бросившись к отцу. – Папа!
– Нет, Мива, нет! – оттолкнул он ее к няне.
Но было уже слишком поздно. Маховик неизбежности быстро набрал обороты.
Раздался треск стекла, и тетя Рэй откинулась на спинку сиденья...
У нее по кимоно расползалось зловещее багровое пятно, как от пролитого на грудь вина. Это пятно становилось все больше и больше, а няня хватала меня за руки, чтобы я хоть что-то сделала.
– ТЕТЯ РЭЙ! – крикнул Даниэль и потянулся к ней с переднего сиденья. – НЕТ! Н-Е-Е-ЕТ!!!
Она была смертельно ранена. Кто-то в нее выстрелил, и теперь она тихо истекала к****ю у меня на глазах.
– А-А-А-А-А! – визжала Мива и сучила ногами, пытаясь подальше отползти от няни..... продолжение следует

Отличного настроения!

1 часть https://fetside.com/ru/post/85573
2 часть https://fetside.com/ru/post/85861
3 часть https://fetside.com/ru/post/86159
4 часть https://fetside.com/ru/post/86591




......... Но это было уже слишком. Я поклялась себе, что настанет день – и я его обязательно проучу. Пускай не сегодня, но он за это еще поплатится...
Внутри было полно бандитов. Фойе буквально трещало по углам из-за членов мафии – они сидели на кожаных диванах и не сводили с меня глаз.
– Добрый день, – неловко помахала я рукой и повернулась к ним спиной, чтобы не ловить на себе все эти пристальные взгляды.
– Привет, красотка, – сказал мне кто-то из бандитов.
Но я целенаправленно жала на кнопку лифта, пока створки не открылись и я не вздохнула с облегчением. Находиться в штаб-квартире мафиозного клана было очень дискомфортно – мне казалось, что все в этом здании хотят сделать меня проституткой. Других намерений у этих ребят быть не могло.
– Стоять! Сюда нельзя! – остановили меня на выходе. – Вы к кому? – спросил у меня амбал в строгом костюме.
– Я к боссу. Он меня ждет. Он в курсе моего приезда. Это по поводу Сато.
– Сейчас проверю... – сказал он с подозрением и скрылся за дверью, пока в коридоре меня стерегли еще двое бодигардов. Они были похожи на профессиональных киллеров – с пистолетами в руках и в темных очках, как в старых добрых фильмах из девяностых. Но Даниэль был прав, уровень безопасности в штабе просто зашкаливал. – Хорошо, проходите, – вернулся амбал и добавил: – Босс готов вас принять.
Я вошла в кабинет и увидела его за столом – спокойно сидящего в кожаном кресле.
– Приветствую тебя, мой цветок, – сказал главарь. – Я очень рад тебя видеть у себя. Как продвигаются дела в доме мистера Сато?
Он был уже давно не молод, с обширной плешью и седыми усами. Но его темные, глубоко посаженные глаза выдавали страсть к тому, чем он занимался. Он обожал восседать над другими и очень любил передвигать людей, как шахматные фигуры в крупной игре.
– Добрый день. Назвать эти дни простыми я не могу. Эта работа – она оказалась сложнее, чем я думала изначально. Мистер Сато необычный человек, мне еще не приходилось с такими работать. Он...
– Расскажи мне о нем как можно больше, Софи.
– Ну... он жестокий. Он свято чтит кодекс якудза и верен семейным традициям. И в этих традициях, как я заметила, нет места уважению к чужакам.
– Он не уважает тебя как женщину?
– Э... – задумалась я об очевидном. – Нет, дело не в этом. Он уважает тетю Рэй, он относится к ней как к родной матери. Но это потому, что он ей доверяет. Мистер Сато знает, кто она. Он знает, что ей можно полностью верить, а вот я... Я в этой семье совершенно чужой человек. И ко мне соответственно относятся. Что сам мистер Сато, что его водитель Хитоши...
– Ты жалеешь о своем решении?
– Возможно.
– Ты хотела бы отказаться от этой работы?
После этих слов я задумалась...
– Это вопрос с подвохом. Потому что я хочу, но не могу. Я пообещала матери, что спасу ее. Она нуждается во мне, она ждет, что я выполню обещание и вернусь за ней.
– Это вызывает восхищение, Софи. Твоя самоотверженность – она... она бесценна. Она вдохновляет. Такое трепетное отношение к маме... Уверен, она тебя очень любит и ценит твой поступок. А также ценю его и я. Ведь работать с тобой – одно удовольствие.
– Я приняла все дела и теперь знаю, что к чему.
– Это хорошо. Конечно… – взял меня за руку мафиози. – Но меня больше интересует атмосфера в доме. Хочется знать, что у Сато все хорошо.
– Что конкретно вы хотите узнать? – не понимала я.
– Как там поживает его прелестный р******? Его дочурка... Как дела у девочки? Она уже выросла?
– Ей шесть.
– Шесть лет... Какой чудесный возраст. Как раз пора в школу.
– Да, – кивнула я. – Так и есть. Я слышала, что мистер Сато собирается завтра отвезти дочку в частную школу. Мива должна ездить на подготовительные уроки.
– Мива... – повторил он ее имя. – Мива... Вы уже успели с ней подружиться?
– Нет. Я бы хотела, но отец категорически против.
– Сато не подпускает тебя к своему сокровищу?
– Да. Он против того, чтобы я общалась с Мивой. И у меня уже был инцидент на этой почве. Я лишилась волос. И Даниэль пообещал мне, что в следующий раз это будет голова.
– Даниэль, значит. Хм... Он тебе нравится?
– Не сказала бы, – ответила я честно. – Он слишком непредсказуем. Он никому не доверяет. И... он меня пугает, я боюсь его...
– Но... – угадал мой собеседник скрытые мотивы.
– Но мне нравится общаться с тетей Рэй. Она приятный человек. Душевный и теплый, она опекун для Мивы и главная опора мистера Сато.
– Тетя Рэй всегда была важна для этой семьи. Ее важность трудно переоценить. Пожилая, но мудрая женщина, которая застала настоящих Сато в этом доме. Она последний островок того, чего уже не вернуть. Увы.
– А еще мне нравится девочка... Мива. Она мне напоминает меня саму. В детстве. Вот только у меня не было отца, а у нее он есть. И она его любит.
– Хм, бедняжка...
– Почему? – не поняла я этого посыла. – Что не так?
– Р*****к не знает главного. Ведь это не ее отец...
– Что?
– Мива не дочь мистера Сато – он тебе соврал. Эта девочка ему чужая...
Похоже, я ввязалась в то, в чем ничего не понимаю.
Изначально мне казалось, что Сато – просто очередной клиент с ворохом юридических проблем. Что это будет скучная переборка бумаг, повестки в суд, штрафные письма из налоговой и прочие проблемы с законом. Но на деле я взялась за то, что не могла нормально поднять – этот камень обрастал подробностями и загадками, словно крепкими лианами. Они хватали меня за руки, опутывали ноги. Они тянули меня ко дну, и я задыхалась, утопая в море лжи.

Вокруг меня царила неправда и опасность. Я была словно человек на плоту посреди океана, а вокруг меня плавали акулы. Но я не знала их размеров – только видела плавники, которые кружили возле плота и просто выжидали.
– Где ты была? – спросил меня Даниэль, когда я вернулась домой.
Он спокойно сидел за обеденным столом и резал бифштекс на тарелке. Рядом стоял Хитоши – как обычно, в белых перчатках и строгом черном костюме. А вот Сато был расслаблен. На нем я не увидела привычного галстука, пиджак висел на спинке стула, а рубашка была расстегнута до груди.
– Я? Ну... в штабе. Вы ведь сами меня об этом попросили...
– И как там? В этом штабе? Что было интересного? – как-то странно говорил мой босс, отрезая от пищи маленькие кусочки, чтобы потом наколоть их на вилку и отправить в рот. – Ты все обо мне рассказала своим заказчикам?
– Что? Каким… каким еще заказчикам? Я ездила в штаб-квартиру якудза, вот и все.
– Ты мне врешь, сингиин. Говоришь неправду.
– Да нет же, – уверяла я Сато, – это правда! Я была там, я отвезла им копии лицензий, я оплатила ваш взнос на этот месяц, я доложила администратору о ваших планах на ближайшую неделю! Если вы мне не верите – позвоните им! Спросите сами, была ли я сегодня в офисе!
– Хм, – лукаво улыбнулся Даниэль и положил на пустую тарелку вилку и нож. – Так я ведь звонил уже...
– Что?
– Я позвонил им три часа назад. И мне ответили, что ты давно покинула здание. А теперь ты говоришь, что была все это время в штабе... Так в каком же штабе ты была, сингиин?
Мое сердце вдруг забилось бешеным темпом. Я четко понимала, что с этим человеком шутки плохи. И если уж он надумал меня наказать, то мне не отвертеться.
– Простите, Хозяин, – потупила я взгляд. – Я опоздала из-за пробки. Была авария на мосту... Я ничего не могла поделать, другой дороги к вашему дому нет.
– Почему не позвонила, чтобы предупредить?
– Я не хотела вас тревожить. Не хотела отрывать вас от важных дел.
– Понятно, – встал якудза из-за стола и медленно пошел ко мне. – Так на кого ты работаешь? Скажи мне, пожалуйста.
– Я работаю на вас.
– На меня и только на меня? – подошел он вплотную, чтобы поднять мою голову за подбородок и посмотреть в глаза. – Или ты двойной агент? Пашешь сразу на два фронта? Признайся честно. И может быть... я сохраню тебе жизнь, сингиин.
Я хотела ему ответить, но к моему горлу подступил плотный ком – я не могла из себя выдавить и слова. Ведь я понимала, что сценарий этой беседы приведет меня только к одному – он меня накажет. Точно так же, как наказал предыдущего юриста. Сато меня убьет.
– Я верна только вам, Хозяин, – ответила я, но не смогла удержать слезу. Она предательски скользнула по щеке, оставив влажную полоску.
– Какова твоя задача? Расскажи мне. Поведай свою тайну, – говорил он леденящим голосом, став у меня прямо за спиной.
– Я... я должна вести ваши дела. Консультировать вас по правовым аспектам, решать проблемы, связанные с...
– Нет, сингиин, – положил мне Сато руку на плечо. Точно так же, как тому продюсеру, своему товарищу. Которого через секунду прикончил у меня на глазах. – Я хочу узнать, какие цели ты преследовала, внедрившись в мою семью. Какое задание тебе дали заказчики? Мне просто интересно...
– Я не... – катились у меня слезы по щекам. – Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Сато... Я просто задержалась в пробке. Там была авария, страшная авария. Две машины столкнулись: одна загорелась и полностью сгорела дотла, а вторая пробила ограду и упала в залив... Там было много паники и дыма, люди бросали свои машины и бежали прочь, они боялись, что мост вот-вот рухнет... И водитель такси, в котором я ехала, тоже испугался и бросил меня одну. Он покинул машину и убежал... Поэтому мне пришлось выйти и идти пешком, – рассказывала я сквозь слезы. Наблюдая его страшный змеиный взгляд, как у кобры, готовой броситься на тебя и убить одним укусом. – Я долго шла по шоссе и ловила попутки, чтобы добраться сюда... И на это ушло почти три долбаных часа! Три часа я просто добиралась к вам, выполняя свою работу, мистер Сато! А вы теперь обвиняете меня в шпионаже?!
– Ах... – выдохнул мой босс. – Ладно, извини. Я погорячился, – улыбнулся он и похлопал меня по плечу. – Иногда меня заносит. Я параноик, это правда. Повсюду вижу опасность и предательство. Даже если его нет и в помине, – сказал мне Даниэль. А затем обошел обеденный стол и взял зачем-то нож.
– Зачем... зачем вам нож?
– Присаживайся, сингиин. Наш разговор пока не окончен... Я хочу задать тебе еще один вопрос. И в зависимости от ответа я решу, как поступить с тобою дальше... Этот вопрос уже мучает меня целый вечер.
Мой работодатель был не просто суровым боссом – он был садистом. А если таковым и не являлся на самом деле, то был очень на него похож. Он верил в то, что суровое наказание – всегда во благо. И вот теперь, когда я провинилась и приехала домой на пару часов позже, Даниэль взбесился. Он засыпал меня вопросами, а затем мирно сел за стол и взял в руки нож – вот только для чего?
– Мне не нравится то, с какой скоростью ты работаешь, сингиин, – сказал он мне, рассматривая клинок под светом кухонной лампы. – Если ты будешь работать с таким же темпом, мне придется тебя уволить. А я этого делать совсем не хочу, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула я.
– Присаживайся.
И я неохотно села на стул, с противоположной стороны от босса.
– Вы говорили о вопросе... Вы сказали, что у вас ко мне есть еще один вопрос. О чем вы хотели меня спросить, мистер Сато?
– Да так, – вертел он нож в руках. – Одну ерунду. Не сказать, чтобы это сильно влияло на ситуацию, но... Все же... Как ты печатаешь на компьютере?
– Извините? – переспросила я. – Как я что?
– Как ты набираешь текст во время работы за компьютером? Или ноутбуком...
– Ну... – подняла я ладони, чтобы посмотреть на них. – Вот так.
Я положила руки на стол, чтобы имитировать печать.
– Я имею в виду, какую технику набора ты используешь?
– Технику? Если честно, я не придавала этому значения, мистер Сато. Это важно?
– Конечно, – кивнул он с вполне серьезным видом. – Конечно, сингиин, это важно... Ты когда-нибудь слышала о десятипальцевой технике?
– Да, слышала.
– Она предполагает нажим всеми пальцами человека. Каждый палец на левой и правой руках отвечает за определенный участок на клавиатуре. Будь то маленький ноутбук или старая добрая внешняя клава...
– Я понимаю, мистер Сато, – опустила я глаза и немного стыдилась. – Но я не владею такой техникой. Я просто печатаю так, как получается.
– Угу, – кивал он задумчиво. Но не выпускал из рук кухонного ножа. – Понятно... То есть, ты не используешь во время печати все пальцы, которые даны тебе природой. Так?
– К сожалению, да. Я нажимаю клавиши только двумя пальцами – указательным и большим. Еще иногда средним. Но это если надо поставить запятую или, например, убрать лишний символ, который был напечатан последним...
– А мизинцы ты используешь? – спросил меня Даниэль. И я сразу же начала паниковать – еще даже не поняв, к чему все идет.
– Нет, мистер Сато. Не использую. Но если вы хотите, я могла бы взять пару видео-уроков и научиться это...
– Нет, не надо, – отмахнулся он и дал знак Хитоши. – Боюсь, десятипальцевый метод тебе уже не потребуется... Пальцев не хватит.
– Что? – подскочила я на стуле, но встать с него уже не могла. Потому что Хитоши схватил меня за руку и крепко прижал ее к столу.
– Раздвинь ее пальцы. Мне нужен только мизинец на левой руке. Начнем с него.
– Нет! – вскрикнула я от ужаса. – Пожалуйста, нет! Прошу вас! Не надо этого делать! Я исправлюсь, я не буду больше опаздывать, клянусь!
– Конечно, не будешь, сингиин. Конечно, – говорил Даниэль, поднявшись со стула. – Знаешь, как можно отличить обычного человека от якудзы? Знаешь?
В тот момент я думала только о двух вещах – я не сводила глаз со своей руки, расплющенной о стол, и блестящего ножа, который вертелся в руках у Сато.

Всем отличного настроения!

1 часть https://fetside.com/ru/post/85573
2 часть https://fetside.com/ru/post/85861
3 часть https://fetside.com/ru/post/86159



...... – О-хо-хох... – был впечатлен продюсер такой доблестью. – Да ты у нас просто Робин Гуд. Нет, – поднял он указательный палец, – точно, ты темный рыцарь Готэма! Ага. Находишь тех, кто провинился, и жестоко их караешь...
– Хм, – ухмыльнулся Даниэль, – что-то в этом есть, мой друг. Что-то в этом есть...
– Бака! – вскрикнул водитель и резко затормозил.
Нам прямо на капот вдруг бросилась женщина – она была напугана и дрожала в слезах. У нее на лице виднелись свежие синяки.
– Прошу вас, мистер Сато! – рыдала она, став посреди дороги. – Помогите! Пожалуйста! Умоляю вас!
– А это еще кто? – удивился продюсер. – Какая-то чокнутая баба…
Но Даниэль ее узнал и ответил с беспокойством в голосе:
– Это миссис Хирш, она живет тут на углу... С ней что-то приключилось, пойду узнаю, в чем проблема.
Он без колебаний открыл дверь и вышел к этой заплаканной женщине.
– Мистер Сато! – взмолилась она и схватила Даниэля за руку. – Прошу, усмирите его!
– Что случилось, миссис Хирш? – стал он гладить ее по спине, чтобы успокоить – Вас кто-то обидел? Кто это сделал? Это Джон, ваш сын?
– Мой сын наркоман... – катились у нее слезы по щекам. – За что мне такая судьба? За что, мистер Сато? Почему?
– Он ударил вас?
– Он снова отбивался...
– Он напал на вас? Хотел отнять у вас деньги? – выспрашивал босс, сочувствуя бедной матери.
– Он превращается в монстра каждый раз, когда принимает н*******и! Он уходит из дома, а когда возвращается – его карманы полны какой-то дури! Я уже не могу... Я умоляла его взяться за ум и пройти лечение для наркозависимых, но он... Он... – плакала миссис Хирш, – он просто избил меня и сказал, что прикончит, если я хоть раз спущусь к нему в подвал...
Этот эпизод надолго врезался мне в память. Я не могла потом выбросить из головы минуты, когда незнакомый мне человек умолял бандита спасти ее собственного сына. Конечно, она страдала от него сама, но любая мать хочет только одного – чтобы ее дети были с ней, и чтобы они были счастливы.
А н*******и в кармане могли убить любого человека – даже любимого ребенка.
– Что случилось? – не выдержала я и вышла из машины. – На нее напали? Мне вызвать полицию?
– Полицию? – косился на меня Даниэль. – А что они сделают? Заберут его в участок и потом отпустят? Копы сами же распространяют наркоту. Они крышуют картель, поэтому не трогают торговцев дурью.
– Вы мне поможете? – уповала на жалость миссис Хирш, вцепившись в рукав моего босса. – Вы с ним поговорите, мистер Сато? С моим Джоном? Он заперся в подвале и не хочет меня видеть, но я знаю, я это точно знаю – у него там наркота! Он взял ее у кого-то в долг и принес домой, чтобы понюхать этой дряни... Умоляю вас, поговорите с ним, прошу... Вдруг он хотя бы вас послушает.
– Хорошо, – кивнул Даниэль и дал Хитоши знак.
В ответ на это наш водитель открыл багажник и достал оттуда два предмета: зачехленный меч и черный целлофановый мешок.
От увиденного мои волосы встали дыбом.
– О боже, нет! – заистерила миссис Хирш еще сильнее. – Пожалуйста, не надо! – бросилась она уже к водителю. – Что вы собираетесь с ним делать?! Зачем вам оружие?! Зачем этот мешок?!
Но Хитоши спокойно прошел вслед за боссом – они оба направились к дому, из которого десять минут назад выбежала мать наркомана.
– Не беспокойтесь, я вас уверяю, – говорил спокойно Даниэль, – ваш сын после беседы будет цел и невредим. С его головы не упадет ни один волосок. Я с ним просто поговорю.
– Но ведь...
– Просто, – говорил он по словам, – поговорю... Вы мне верите?
– Да, – утирала слезы миссис Хирш. – Конечно, мистер Сато. Вы же человек слова, и все это знают... Но я все равно боюсь.
– Не надо бояться, – улыбнулся Даниэль, блеснув уже знакомым мне холодным взглядом. – Сейчас вы не тот человек, которому надо бояться... Эй, Зак! – махнул рукою Сато. – Пойдем со мной. Поможешь мне утихомирить пацана.
– Я? С тобой? – неохотно вышел из мерса продюсер. – А это… обязательно?
– Идем, посмотришь, как я решаю проблемы в своем районе... Тебе ведь интересно услышать, что я скажу тому малому?
– Ну да... Окей, хорошо. Поговорим с торчком за жизнь. Только это... зачем тебе мешок? Ты его убить собрался?
– Да нет, что ты? – смеялся Даниэль, обняв товарища за шею, как это делают кореша. – Это просто чтоб д****о убрать, как обосрется.
– А-ха-ха-ха! Точняк! А ты продуманный чел, я погляжу.
Мы вошли в какой-то дом и завернули на ступеньки вниз – к домашнему подвалу.
– Он там? – спросил мой босс у матери наркоши.
– Да, мистер Сато. Но там замок – он поставил его изнутри, чтобы я не могла... – Но якудза не стал ее слушать и просто ударил по двери ногой так сильно, что она сорвалась с петель и беспомощно повисла на том самом замке. – О боже! – вскрикнула женщина. – Только прошу, не бейте его!
Войдя в подвальную комнату, я увидела адский бардак, который бывает разве что в логове бомжей. А посреди гор этого мусора сидел на стуле парень лет двадцати. Может, старше – он выглядел истощенным, и точно понять его возраст было сложно.
– Какого хрена?! – крикнул он, когда увидел выбитую дверь. – А вы еще кто такие?!
– Хитоши, – обратился к нему босс. – Выведи миссис Хирш. Нам нужно побеседовать с Джоном. По-мужски.
– Сынок, не груби ему, пожалуйста! – давала мать напутствия, боясь уже никогда не увидеть сына живым. – Послушай мистера Сато! Послушай его, пожалуйста!
– Ну все, пацан, – потирал руки продюсер, – вот это ты попал. Сейчас мы тебя с Сато будем кроить и метелить. Да, братишка?
Но Даниэль на это не повелся. Он взял большой черный мешок и бросил его под ноги парнишке.
– Что это? – спросил он. – Что это все значит? Вы из полиции, что ли? Я беру наркоту у «четверок»! Вы их должны крышевать, разве не так?! Они сказали мне, что полиция не тронет их клиентов!
– Я не из полиции, Джон, – сказал Сато и эффектно вытащил из ножен меч.
– Ого, какого хрена?! – напрягся торчок. – Это еще что за хрень?! Я думал, вы хотите говорить со мной...
– Люди не всегда понимают слова. Иногда этого мало, и нужны радикальные меры.
– Послушайте, если вы хотите мне помочь, то просто дайте денег на колеса, хорошо? И тогда я не буду приставать к матушке... Мне не придется тырить у нее зарплату и угрожать ей...
– Ты и так этого не будешь делать, Джон.
– Пф… – качал головой пацан, не веря, что якудза может его наказать. – Только давайте без этих спектаклей, окей? Знаете, что мы сейчас сделаем? Я просто возьму и звякну копам – а вы возьмете ноги в руки и сдрысните из моего дома! А заодно подкинете деньжат, чтобы отремонтировать сраную дверь, которую вы мне сломали! – кричал на нас Джон, пока Сато стоял каменной скульптурой.
Мне тогда казалось, что он не выдержит и ударит его в лицо. Или в живот. Ну или толкнет юнца к стене, на худой конец. Но то, что произошло потом дальше, отпечаталось в моих воспоминаниях на всю оставшуюся жизнь.
– Я очень не люблю людей, которые выходят за рамки дозволенного, – сказал спокойно Даниэль. – Я не могу смириться с тем, что такие как ты пользуются доверием других. Вы думаете, что так будет всегда. Что это обязательно сойдет вам с рук... Вы злоупотребляете своим положением, поддавшись жажде наслаждений. И вам абсолютно не хочется за это платить. Вы только наслаждаетесь и наслаждаетесь, – говорил загадками якудза, – а плата тем временем растет. И когда приходит время платить по счетам, вам уже нечем вернуть этот долг. Но вы надеетесь на чудо. Вы все думаете, что вас пожалеют и не станут убивать, – произнес мой босс и повернулся к продюсеру. – Да, Зак?
– Что? – не врубился он. – О чем ты, Сато? Что такое? Я не понимаю...
– Все ты понимаешь, брат. Все ты прекрасно понимаешь… Я говорю сейчас о той девчонке. О Лизе.
– Что? Что ты имеешь в виду? Я ничего не понимаю, правда... Причем здесь она?
– Не притворяйся, Зак. Я все уже знаю. Я виделся с ней после того, как ты это сделал.
– Сделал? – тряс головой продюсер, недоумевая. – Что сделал? О чем ты говоришь, брат? Я ничего не понимаю!
– Она мне доверяла. Она верила мне, что я замолвлю за нее словечко. Она хотела стать певицей, Зак. Она талантливая девушка... Красивая, с хорошим голосом... тебе лишь надо было прослушать ее и записать для нее первый альбом, помочь ей пробиться наверх.
– Послушай, эта Лиза – она тебе просто наврала, это неправда! Что бы она ни сказала...
– Ты ею воспользовался, Зак. Как будто она предмет. Или животное... Ты над ней надругался.
Я до последнего не верила, что все это правда. Я была почти уверена, что Сато параноик, и его друг ни в чем не виноват, но... Когда продюсер понял, что якудза не отступит, он просто сдался и упал на колени.
– Прости, чувак! Прости! – признался он внезапно и стал теперь молить о пощаде. – Она была такая секси, я просто не мог удержаться, она...
– Она верила тебе, – говорил Даниэль спокойным голосом. – А ты поиздевался над ней и выбросил, как сломанную игрушку... Ты испортил ей жизнь и даже не понял этого.
– Прости меня, прости! – начал рыдать этот стильно одетый парень. – Я был неправ! Я думал, что ты не узнаешь! Это косяк, мой серьезный косяк – моя ошибка!
– Конечно, Зак. Конечно... Это хорошо, что ты понимаешь свою вину. Я это уважаю.
– Прости меня, Сато, прости! Я тебе клянусь! Клянусь, что больше такого не будет! Я клянусь тебе жизнью, честно! Ты мне веришь?! – смотрел он умоляющим взглядом, держа моего босса за край пиджака.
– Верю ли я тебе? – переспросил Даниэль. – Да, конечно, друг. Я тебе верю. Я верю, что ты больше этого не сделаешь, конечно, – улыбнулся он и вонзил в продюсера меч.
– А... – только и выдал Зак, покраснев от напряжения. – Э...
– О боже... – была я шокирована этим поворотом. – Нет... какой ужас... Господи...
Увидев все это, наркоман вдруг задрожал и начал лезть на стену.
– А-А-А-А-А-А-А!!! – орал он словно бешеный и пытался вылезть сквозь маленькое окошко под самым потолком. – СПАСИТЕ! ПОМОГИТЕ! – визжал он в открытую форточку. – ЗДЕСЬ УБИЙЦА! УБИВАЮТ! УБИВАЮТ!!!
– Успокойся, – схватил его Даниэль за куртку и бросил на пол.
– А-А-А-А-А! А-А-А! – не переставал орать парнишка. – ТЫ УБИЛ ЕГО! УБИЛ!
– Ты больше не будешь обижать свою маму, понял? – говорил Даниэль и вытирал клинок о белую футболку парня.
– Хорошо... хорошо... этого не повторится!
– Ты больше не будешь ее бить. И перестанешь принимать н*******и, ты меня понял?
– Да... да... да... – дрожал от страха Джон.
– Ты не станешь упрямиться и пройдешь лечение, понял?
– Хорошо... – плакал этот пацан, зажмурившись от страха.
– А то я приду за тобой, Джон. Обязательно приду.
Хитоши спустился в подвал и запечатал труп в мешок. А горе-сын с огромным рвением бросился к матери и упал перед ней на колени:
– Мама, прости! Я был неправ, мама... Прости, я больше так не буду! Я хочу пройти лечение! Я вылечусь, обещаю! Слышишь меня?! Прости!
– Господи, мистер Сато... – не знала она, как благодарить. – Вы такой хороший человек. Дай вам бог здоровья.
– Я оплачу весь курс лечения. Желаю вашему сыну поскорее выздороветь. А за дверь извините – вот немного денег, – дал он матери крупную купюру. – Если снова будут проблемы – обращайтесь. Всегда буду рад помочь соседям.
Я ощущала в голове странный писк. Мне казалось, что все происходящее вокруг – просто сон, нелепый кошмар. Такого не может быть на самом деле.
Но мы сели в машину, и Даниэль мне сказал:
– Вот видишь, тебе кажется, что я притесняю этих людей. Что я их запугиваю и лишаю свободы, но... На самом деле все хотят не свободы – все хотят порядка. И я этот порядок обеспечиваю... Эти люди – моя жизнь, я всегда готов им помочь, я их уважаю и поддерживаю в трудную минуту. Но ты для меня никто – обычная пешка, – сказал он и вытер окровавленные пальцы платочком. – Тебе еще предстоит доказать, что ты чего-то стоишь. Тебе придется заслужить мое доверие...
Глава 4
После всего, что я увидела в тот кошмарный день, я не могла уснуть – у меня была еще одна бессонная ночь в чужом доме. Теперь я уже не терялась в догадках насчет того, смог бы Даниэль это сделать – убил бы он меня, будь его воля? Ответ казался настоящей очевидностью: я заключила контракт с хладнокровным убийцей, которому ничего не стоит лишить кого-то жизни.
Я пошла на это кабальное соглашение, но теперь уже страшно жалела. Я была перед ним абсолютно беззащитна – он мог расправиться со мной в любую минуту. За любую мелочь, любой недочет, хоть даже за улыбку, брошенную Миве.
Мой работодатель – настоящий психопат, и я с этим ничего не могла поделать.
Интересно, какой была его жена? Как они с ней уживались? Как она могла выдерживать его жестокость и одержимость контролем? Она имела смелость ему перечить или просто терпела издевательства? А может... что если на самом деле они жили душа в душу, и Сато стал таким лишь после ее смерти?
Как бы мне хотелось получить ответы на все эти вопросы...
– Сегодня ты поедешь в штаб, сингиин, – велел мне утром босс.
– В штаб?
– У каждого клана есть свой центр. Это официальная штаб-квартира, куда пускают только своих. Полиция о них знает, но нос туда не сует. Эти места считаются неприкосновенны, и даже если кланы враждуют, никто из конкурентов не посмеет заявиться в штаб, держа в кармане пистолет. Там очень серьезная охрана, можешь быть спокойна – в центре безопасно…
– А в чем моя задача?
– Будешь посещать штаб-квартиру раз в неделю, отчитываться перед главой ячейки о моих текущих делах – о доходах, юридических проблемах, если они есть, а также... Также будешь платить штабу налог.
– Вы платите налог? – удивилась я.
– Ну, это не совсем налог. Скорее, добровольные взносы, которые делают все члены клана. Если хотят оставаться под его защитой. Но, по сути, это налог. И я обязан его платить, если хочу вести свою деятельность и дальше. А взамен моя семья получает гарантии – право жить в этом городе и контролировать его часть.
– Выходит, клан вам гарантирует безопасность?
– Не совсем, – вздохнул Даниэль. – Только отчасти... Никто не может дать гарантию, что завтра на тебя не устроят покушение где-нибудь посреди города. Или у тебя на пороге дома... Но в целом – да, клан якудза имеет влияние на соседние банды. Включая мексиканский картель, который точит на меня зуб уже не первый год.
– То есть, пока существует штаб и вы входите в клан, барон не посмеет на вас напасть?
– Хм, – ухмыльнулся мой босс и достал из ящика в столе пистолет. – На других надейся, а сам не плошай... Рамиро – беспринципный урод, и я не верю, что он не попытается напасть на мою семью. Тем более что... однажды он так уже сделал.
Бандитский штаб был серым трехэтажным зданием с охраной на входе. Толстые бронированные двери, открывающиеся только изнутри, большие, но наглухо тонированные окна, в которых отражался мир, и несколько черных машин премиум-класса – именно такой картинкой встречала штаб-квартира мафии.
Я вышла из такси и неуверенно шагнула к охраннику.
– Опа-опача! – оживился парень, завидев меня издалека. – Какой девушка – и без личной охраны! А можно с вами познакомиться?!
– Нет, нельзя. Я тут по делу.
– Ну так и я ту по делу – разве не видишь, детка? – прислонил он к губам автомат и сочно чмокнул его, как невесту.
– Мне просто нужно пройти. Открой, пожалуйста, дверь... О моем приезде знают, босс меня уже ждет. Ты ведь не хочешь расстроить босса, парень?
– Пф... Вообще-то, у меня имя есть, – обиделся он и нагло погладил меня по щеке. – Меня зовут Чеко, понятно? Не надо называть меня «парнем», будто я тут какой-то отброс?
– Извини, я и не думала считать тебя...
– Думала-думала, – сплюнул он. – Ты думаешь такая – он стоит тут на входе, просто балаболит без остановки, а на самом деле и не стрелял никогда из своей пушки... А ты знаешь, что я вчера убил кое-кого, а? Ты не смотрела утренние новости, подруга?
– Я тебе не подруга. Меня зовут Софи.
– Софи... Как будто я не знаю, как тебя зовут... Я все знаю. Босс лично снабжает меня всей инфой. Ага...
– Послушай, Чеко, – пыталась я найти компромисс. – Мне просто нужно пройти. Открой эту дверь, и я пойду по своим делам.
Но охранник на входе не хотел обрывать нашу милую беседу.
– Они были копами. Я со своими корешами грохнул троих легавых, прикинь.
– Мне это неинтересно, – чувствовала я дискомфорт от его историй. – Перестань, пожалуйста.
– Но они сами виноваты. Погнались за нами, когда мы ехали с дела... А у нас, знаешь ли, полная машина кокса... – смаковал он детали. – Багажник доверху забит патронами и пушками... Да еще и ящик поддельных долларов в придачу. Ха-ха-ха-ха...
– Они просто делали свою работу, Чеко. Разве нет?
– Они должны были понять, что не на тех напали. Мафию трогать нельзя, Софи. Нет, нельзя, – улыбался охранник, облизывая меня взглядом от лодыжек до шеи. – Пойдешь на свиданку?
– Что? С тобой?
– Ага, – ответил он, используя момент. – Только ты и я. В укромном месте. У меня уже три дня не было женщины... Я весь в напряжении, видишь? – показал он пальцем на свои штаны. – Он уже тянется к тебе, малышка.
– Извини, Чеко. Но у меня уже есть бойфренд, – соврала я, лишь бы решить эту дурацкую проблему. – Может, просто пропустишь меня в здание?
– Конечно. Никаких проблем... Только чмокни меня в щечку.
– Ты это серьезно?
– Серьезно... Всего-лишь маленький поцелуй самоотверженному воину клана.
– Боже... – тяжело вздохнула я. – Это не похоже на свиданку, Чеко.
Но потом я все же закрыла глаза и с отвращением коснулась губами щеки этого нахала.
– О... – так и засиял он от счастья. – Вот это я понимаю. Поцелуй на первом свидании... Со временем дойдем и до нового этапа.
– Дверь, – отрезала я, вытирая губы салфеткой. – Я свою часть уже выполнила – теперь пришла твоя очередь.
– Ну ладно-ладно, – буркнул охранник и приложил большой палец к сканеру отпечатков. – Открыть входную дверь, – сказал он в горсть мелких дырочек на металле.
И оттуда ответили:
– Пароль...
– Змеиное гнездо.
– Открываю... – послышалось из динамика.
И я наконец-то смогла пройти в штаб.
– Спасибо.
– Обращайтесь, сеньорита! – бросил напоследок Чеко и шлепнул меня рукой по заднице.
... продолжение следует ...