... – Кто-то напал на машину Даниэля и убил тетю Рэй. Кто-то знал, что она будет в машине вместе с Мивой. Ведь я рассказала об этой поездке заранее, я сказала о ней, потому что знала, что так будет. Я слышала о том, что Миву повезут на занятия в школе и рассказала все своему боссу. Потому что ему было интересно... А потом, на следующий же день, на машину напали. И тетя Рэй погибла. Ее намеренно застрелили у меня на глазах, она умирала и просила меня защищать ребенка. Просто истекала к****ю, а я думала... – задрожал мой голос, – думала о том, что за ублюдки могли это сделать... Кто эти нелюди, что напали на нас в нейтральном районе и лишили меня лучшего друга. А Миву – любимой няни... Кто они? Кто эти твари? Вы не знаете?
Во мне назревала буря. Я не поняла этого сразу, но теперь уже сложила все пазлы и осознала, как странно мне «повезло».
– Ну, моя роза... – вздохнул Рамиро и встал из-за стола, чтобы обнять меня за плечи. – Люди умирают каждый день, такое бывает. Сан-Франциско – огромный город, здесь промышляют десятки банд и мелких шаек. Всякие воришки, гастролеры...
– Я хочу это знать, – процедила я сквозь зубы. – Просто ответьте мне на вопрос.
– Какой вопрос, мое солнце?
– Вы знаете, о чем я говорю, барон... Это вы ее убили? Это ваших рук дело – вы застрелили тетю Рэй, чтобы она расчистила путь к ребенку?
– Нет... – прижал Рамиро руку к груди, уверяя меня в искренности своих слов. – Тысячу раз нет, Софи. Да как ты вообще могла о таком подумать? Чтобы я взял и убил такую чудесную женщину, как Рэй? Естественно нет. У меня бы просто рука не поднялась... – Но тут он добавил: – Я поручил это племяннику.
– О боже... Как вы могли? Я в это просто не верю.
– Ты ведь знакома с моим племяшом? Дэнни – это практически я в молодые годы. Он силен и умен, просто молодец. Очень скоро, я думаю, он заменит меня в кресле барона. Это достойный преемник, за которого не будет стыдно. Мой единственный... вернее, почти единственный наследник. И он отлично постарался, чтобы тетя Рэй и Хитоши больше не мешали тебе в выполнении миссии. Ты хочешь спросить меня, сделал ли это картель? Это рук «четверок»? – пожал плечами Рамиро и цинично ухмыльнулся. – Да, это так. Это сделал картель, моя дорогая... И что с того?
– Если это так, то я ненавижу картель, – ползли по моим щекам тихие слезы. Я только что узнала, что из-за меня погибли хорошие люди. А я сама об этом даже не подозревала.
– Нет… – смеялся барон и журил меня пальцем как ребенка. – Нет-нет-нет, Софи. Ты заблуждаешься, малышка. Ты не можешь ненавидеть картель. Потому что картель – это ты. А ты – это картель.
– Тогда я ненавижу себя! – вскочила я с кресла и взглянула на Рамиро очень зло.
И это ему не понравилось.
– Что? Что это я слышу? Ты огрызаешься? Тебе стыдно, что ты часть нашего великого клана? Ты решила меня оскорбить самым наглым образом?
На крик прибежали быки из личной охраны барона. Они обступили нас со всех сторон и уже готовились скрутить меня в бараний рог – достаточно боссу только моргнуть.
– Я хочу увидеться с матерью! – требовала я. – Дайте мне возможность повидаться с ней хотя бы на пару минут!
– А зачем? – издевался старик, упиваясь властью. – Зачем тебе это надо?
– Я требую встречи с матерью! – повторяла я упорно, хотя и знала, что давить на Рамиро бесполезно. Он сам на кого хочет легко надавит и получит свое. – Иначе я во всем признаюсь Даниэлю! Я сорву свою миссию, если не буду знать, что с мамой все в порядке!
– Боюсь, деточка, ты сейчас не в том положении, чтобы ставить условия и выдвигать ультиматумы. Ты только пешка в моих руках. И скажи спасибо, что я столь великодушен и согласился помочь тебе спасти твою бедную, больную маму.
– Господин Рамиро... – плакала я и готова была молить его о самом малом. – Дайте мне глянуть на нее хоть одним глазком. Хотя бы один телефонный звонок, чтобы я просто знала – с ней все хорошо...
– Не беспокойся, девочка, – погладил меня барон по руке и сочувственно улыбнулся. – Твоя мама в безопасности, она в полном порядке и просто отдыхает у меня в гостях. Конечно... здоровье у нее слабое, недолго ей осталось...
– Господин Рамиро...
– ... Поэтому, чем быстрее ты выполнишь свою миссию, Софи, тем больше у мамы шансов встретить дочь при сознании. А пока она побудет у меня.
– Где она? Скажите мне!
– Она в надежном месте, не переживай.
– Вы ее просто держите как заложницу... Это самый обычный шантаж, разве не так?
– Хм... – оскалился мексиканец и подошел ко мне совсем близко. Чтобы сказать: – Она не заложница. Она просто гарантия твоей послушности, вот и все… Проведите Софи на улицу, этот разговор меня утомил, – дал он знак охране, и они взяли меня под руки.
Но я уже не могла с этим так мириться – он должен был сдержать свое слово и отпустить маму, как только я выужу все ценное у Сато.
– Что я еще должна сделать?! Наш уговор был прост: я внедряюсь в семью якудзы и рассказываю о его действиях, сливаю важную инфу... Но что теперь, что дальше?! Я рассказала вам все, что смогла узнать! Какая еще нужна информация?! Сколько еще можно ждать?!
– Еще недельку, – ответил барон совсем непринужденно. – Просто расслабься и веди себя естественно. Ведь у вас с Даниэлем роман, он тебе доверяет, не так ли?
– Да. Дэн доверяет мне, он верит, что я ему не вру.
– А Мива?
– Что? Что вы хотите узнать?
– Она тебе доверяет? – спросил Рамиро и как-то странно прищурился, жаждая ответа. – Мива тебе полностью доверяет? Она верит тебе как матери?
И я честно ответила:
– Да. Думаю, Мива мне доверяет. Еще больше, чем Дэн. Она мне полностью верит, она готова сделать все, что я попрошу.
– Вот и славно. Это как раз то, что мне нужно.
Такие слова меня насторожили, тут что-то явно нечисто.
– О чем вы? Что вы имеете в виду? Что вы задумали?
– Ничего, – отмахнулся барон, словно он на самом деле промолчал и ничего не говорил про Миву. – Ничего особенного. Отправляйся домой и будь с девочкой, через неделю мы опять с тобой встретимся. И тогда я дам тебе новые указания. Пока, Софи. Сладких тебе снов...
Глава 16
(Глазами Дэна)
За последнее время моя жизнь сильно изменилась. В ней появилась Софи, и это стало точкой отсчета для новой реальности. Реальности, в которой я снова учился видеть смысл жизни, ощущать ее вкус, ценить каждое прожитое мгновенье и больше не корить себя за прошлое. Постепенно мысли о настоящем и будущем вытесняли из моей головы все мрачные размышления. Я видел, как расцветает на моих глазах дочка – как она искренне радуется встречам с новой няней. Как будто Софи для нее не просто воспитатель, не просто человек со стороны, которому платят за работу.
Впрочем, на каком-то этапе я и сам об этом задумался. Сперва я предвзято относился к ней, эта длинноволосая девушка, мокнущая под дождем – кто она для меня? Откуда она взялась и зачем пришла в мою жизнь, нарушив прежний уклад? Теперь я уже не мог вернуться обратно, я уже не был тем, кем оставался несколько лет подряд. Из-за Софи я стал другим, она нещадно топила мое сердце и заставляла нервничать по таким нелепым поводам, как... сильное влечение.
Я думал о ней и не мог избавиться от проблемы, как бы ни старался. Она стала для меня идеей фикс, странным артефактом, который вел себя откровенно странно. Не вертихвостка, не проститутка, и даже не представитель офисного планктона – кто она? Почему ее присутствие здесь так разжигало мою душу? Зачем мне понадобилось искать к ней ключик, если еще пару недель назад я даже не хотел впускать ее в свою машину?
Это спортивный интерес, обычная похоть? Возможно, мне просто захотелось ощутить себя полноценным мужчиной? Напомнить себе, как это – гладить бархатную кожу красивой женщины? Что если это банальное одиночество и я просто устал быть один, захотелось скрасить ночи в холодной постели? И все же… порой я думал, у меня проскальзывали страшные мысли, что... Конечно, это смешно и нелепо. Но что если это... нечто другое? Может, я просто влюбился и зря ищу подвоха в этих чувствах?
Мне следовало признать очевидную вещь: у нас роман и теперь мы с ней живем вместе одной семьей. Как это еще можно назвать?
Пока Софи решала мои вопросы, уехав в штаб-квартиру, я решил слегка прибраться и починить настенный шкафчик, что на кухне. Отправился в гараж, взял там шуруповерт и молоток: аккуратно снял все с креплений, осмотрел, разобрался что к чему, заодно вытер пыль в труднодоступных местах. Потом добавил пару шурупов в конструкцию и крепко собрал все панели, чтобы полочки не выпадали, а дверь закрывалась без перекоса, не скрипела...
Время пролетело незаметно, Мива сочиняла песню, чтобы спеть ее для Софи, когда она вернется. Из детской долетали звуки пения, игры на гитаре, периодически дочь выходила на лестницу, чтобы узнать, не приехала ли та, ради которой все это затевалось. И после каждого такого раза Мива разочарованно брела наверх и недовольно хлопала дверью. Но я не стал ее ругать. Должен себе сказать, я и сам уже изрядно привязался к Софи. Когда ее не было в доме, я чувствовал себя неуютно, немного тревожно и... мне ее явно не хватало. К хорошему быстро привыкаешь – тут мне нечего добавить.
Я включил кофемашину и сделал два кофе – для себя и для нее. Надеясь, что ворота вот-вот откроются, и она приедет. Конечно, я мог ей позвонить, просто взять в руки смартфон и нажать на последний контакт в журнале звонков. Но я ей полностью доверял, поэтому знал: возвращение Софи – лишь вопрос ближайшего времени.
И я не ошибся. Кофе еще был горячим, когда автоматические ворота открылись и во двор заехала белая машина. Софи оставила кабриолет возле дома, подняв перед этим крушу. На тот случай, если ночью пойдет дождь. А потом открыла дверь и вошла в дом. К ней сразу же бросилась Мива, я тоже подошел и сдержанно чмокнул ее в щеку, хотя вполне мог и в губы. Но процесс моей адаптации к новой реальности был постепенным, и где-то в душе я все еще чувствовал вину перед Мивой. И перед Мари, хотя ее давно уже нет.
– Как все прошло? – спросил я и протянул Софи чашку кофе. – Ты в порядке? Устала?
Было нетрудно догадаться, что что-то не так – на ней лица просто не было.
– А... – пожала плечами Софи. – Да, в порядке. Все... хорошо.
– Ты уверена?
Возможно, Софи и хотела мне что-то ответить, но ее внимание начисто украла Мива.
– Софи, я тебе песню сочинила! – тараторила моя дочь. – Пойдем со мной! Идем-идем-идем...
– Ох, солнышко... – вздыхала Софи, боясь обидеть Миву. Она явно не хотела подниматься по ступенькам.
И тогда я сказал:
– Малыш, давай ты исполнишь песню здесь. Неси сюда гитару.
Софи присела за стол и фальшиво улыбнулась – так делают, когда на душе кошки скребут, а ты хочешь выглядеть счастливым. И это меня насторожило. Ведь было понятно, что что-то случилось.
Мива примчалась на кухню с укулеле в руках и принялась наигрывать звонкий бой, что-то напевая. Но ни я, ни Софи не слушали слов – мы оба думали об одном, мы понимали, что есть проблема. Только она о ней знала, а вот я лишь догадывался.
Когда выступление закончилось, Софи погладила Миву по голове и что-то сказала ей в качестве похвалы. Но я не сводил с нее глаз, ведь чувствовал напряжение.
– Что-то не так?
– С чего ты взял? – делала она вид, будто ничего такого не было. – Я просто устала. На дороге творится черт-те что, все такие злые, все сигналят, просто голова раскалывается.
– Что-то с матерью? – опустил я взгляд и был почти уверен, что дело в ней.
– Что?
– Я вижу, что ты подавлена. Хотя ничего не говоришь. Не надо мне врать, лучше признайся... Это из-за мамы? Ей стало хуже?
Софи не отвечала. Она смотрела то на меня, то куда-то в сторону, ее глаза хаотично прыгали по мелким предметам и мебели. Она словно хотела мне в чем-то признаться, но задавливала в себе этот порыв.
– Все... – трясла она подбородком. – Все нормально, ситуация под контролем. Тебе не стоит беспокоиться о маме… Я была в штабе клана, по пути заехала в налоговую, виделась с нашим операционистом из банка, взяла распечатки за прошедший месяц. Вот, держи, – Софи достала из портфеля какие-то бумаги, – выписки по счетам, включая десятое число. Я обвела маркером платежи, по которым нужно сделать акты выполненных работ и...
– Я не хочу это слушать.
– Что? – удивилась Софи. – Как... я тебя не поняла...
Но я ее перебил и больше не собирался слушать о делах.
– Я же вижу, что ты вся на иголках. Ты на взводе, я это сразу заметил. Что-то тебя беспокоит, и если ты мне прямо об этом не скажешь, я устрою тебе допрос. Допрос с пристрастием. Ты этого хочешь? – спросил я спокойным голосом, но был готов сорваться в любую секунду. Ведь меня не устраивал такой расклад – когда между мной и Софи есть какая-то недосказанность.
– Дэн, я честно...
– Это ложь!
– Пойми меня, ничего такого не случи...
– Это из-за мамы?
– Давай мы не будем... – препиралась Софи, но я повторил свой вопрос в уже более жесткой форме.
– Это из-за мамы?! – После этого она откинулась на спинку стула и стала нервно скоблить поверхность чашки. В ней кофе уже остыл, но Софи к нему так и не притронулась. Ей что-то мешало, какой-то невидимый барьер. И этот барьер не давал мне теперь покоя. – Если ты мне не скажешь сейчас, я все узнаю сам. У меня есть море связей, и если я захочу, то...
– Нет! – вырвалось у нее. – Не надо, Дэн! Пожалуйста!
– Ну так как? Может, скажешь тогда сама?
– Да, это из-за мамы.
– Понятно, – кивнул я и тяжело вздохнул. – Она плохо себя чувствует?
– Да, ей стало хуже. Я беспокоюсь о ее здоровье.
– Давай проведаем ее. В какой больнице она лежит?
И Софи опять уткнулась лбом в невидимую стену...
– Нет... не надо, это... это лишнее. Она...
– Просто назови мне номер больницы... или частной клиники. Ты помнишь его?
– Нет, не помню. То есть... – массировала она виски от напряжения, – дело в том, что она не в больнице. Она... дома. За ней приглядывает сиделка.
– В каком районе?
– Она не в городе. Не в Сан-Франциско... Она в Рино, там... – немного успокоилась Софи и пригубила кофе. – Там у нас дальний родственник. И он не очень любит гостей.
– О... Ясно.
– Так что... Спасибо, конечно, за желание помочь, но сейчас не лучшее время для поездки. Может, через неделю. На следующей неделе ей станет лучше, я в этом уверена. Я ее проведаю, и если здоровье позволит, то...
– Знаешь, – решил я поделиться важным решением, – я тут подумал и пришел к выводу, что не стоит тянуть с гонораром. Я готов заплатить тебе все деньги сразу. Просто скажи мне номер счета клиники – и я переведу всю сумму, которая требуется для лечения. Я готов оплатить все расходы, включая хирургию, медикаменты, реабилитацию. Ведь, я так понимаю, у матери нет страховки, так ведь?
– Нет... – сказала Софи. Но выглядело это немного странно. Я был уверен, что эта новость ее обрадует, но реакция была сдержанной. – Страховки нет.
– Так куда перечислить деньги? Вы уже выбрали клинику? – Но она молчала и ничего мне не говорила в ответ. Вместо этого ее глаза наполнялись слезами.
– Нет. Прости... Мы с ней этого не обсуждали.
Какое-то время мы сидели в тишине: я смотрел на Софи, а она смотрела в свою чашку, будто избегая моего взгляда. По ее щекам скатилась пара соленых слез, но она продолжила глотать остывший горький кофе.
И тогда я решил, что нужен ей. Вместо привычной безучастности я поднялся, подошел и обнял ее за плечи, прижав к себе, как делаю обычно с Мивой – чтобы успокоить ее и высушить детские слезы. Одному только богу было известно, что творилось в душе у этой девушки. Она уткнулась в меня и рыдала так минут двадцать, не говоря мне ни слова. Так ничего и не объясняя.
Впрочем, я ведь понимаю, что бывают моменты, когда слова излишни. Я и так уже давил на нее не раз – пришло время дать ей немного простора. Софи всегда мне сможет рассказать о том, что ее мучает и требует решения. Но если это будет не сегодня – значит, так тому и быть. Я приму это как есть и не стану скандалить.
После того разговора прошло несколько дней. Софи опять посвежела и была активной, как и прежде. Я пару раз оставлял ее дома с Мивой, причин не доверять ей в этом плане больше не было. Я точно знал, что пока она с дочкой, я могу спокойно заниматься бизнесом – проверять торговые точки, решать мелкие проблемы. А потом приехать домой и убедиться, что все хорошо: Мива в безопасности, Софи уделяет ей почти все свободное время, они играют и готовят, занимаются другими полезными вещами.
Как-то раз я вернулся и увидел, как они вдвоем кормят рыб в пруду, а на плече у Софи сидел попугайчик. Уже и не помню, как его зовут... наверняка я даже не пытался запомнить его кличку, потому что не думал, что он протянет больше недели. А теперь он стал частью семьи.Тогда я просто улыбнулся и замер на минуту, чтобы как следует запомнить этот момент. Отметить все его краски и полутона, послушать, как они смеются, как плещется вода из-за суеты голодных карпов. Я как будто подглядывал через забор за чужой семьей – как будто это был не мой дом, не мой двор и не моя... Не знаю, как это можно назвать. Но если это семья, то так и назову. Моя семья…К сожалению, тогда я еще не представлял, что ждало нас впереди. Над нашим домом нависла зловещая тень, и в ту самую ночь произошло нечто ужасное. Нечто такое, к чему я не был готов. И связано это было с Мивой.