.... Неужели это конец, все так и закончится? Я не могу ничего изменить? А если могу, то как – что конкретно мне делать? Ведь я просто «винтик в системе»...
Но потом я словно ощутила странный импульс. Меня тянуло что-то сделать, нарушив правило барона. Я аккуратно сложила рисунок и спрятала его в карман, а затем подошла к багажнику и открыла его.
Там были большие черные сумки и пара ящиков с чем-то. Я набралась уверенности и расстегнула молнию... В любой иной ситуации я бы отказалась от затеи, никогда бы не открыла багажник и не взглянула, что внутри. Но сегодня был особенный день, многое теряло смысл, а черное становилось белым.
В сумках лежало то, что могло все исправить. Я не буду ничего везти по тому адресу. Лучше я сама это использую в собственных целях. Рамиро сделал ошибку – он был настолько самоуверен, что дал мне ключ. И я не могла им не воспользоваться. Этот ключ теперь откроет мне все двери.
Или я вышибу эти двери ко всем чертям.
Глава 20
Я села за руль и дала по газам.
Дом Сато остался позади, а впереди меня ждал визит к барону. Я мчалась по дороге как сумасшедшая. Как человек, которому нечего уже терять, но которому было еще, за что бороться. Мои руки сжимали руль, направляя машину туда, где меня ждало искупление – я мчалась напрямую в логово чудовища, хотела вернуться в темное змеиное гнездо, откуда была родом. Но не для того, чтобы сделать поклон перед коброй с выцветшими глазами. Я жаждала расплаты, я хотела вернуть свои долги и показать, какой монетой платят за «доброту». Мне хотелось отплатить за все, что Рамиро называл поддержкой и отцовской любовью.
За то, что он испортил жизнь моей матери. За то, что он сделал из меня морального урода – подготовленного убийцу, которому чужды человеческие чувства. Он так долго меня натаскивал и закалял, что теперь я просто не могла не передать ему пламенного «спасибо». И эта благодарность не была обычными словами, она не звучала, как голос дочери в беседе с отцом. Я стала его ахиллесовой пятой, которая могла разрушить империю зла изнутри. Достаточно было войти внутрь крепости и выбить кирпичик с той стороны...
Я прекрасно знала, что Дэна убьют, если он приблизится к штабу хоть на сотню метров. Его лицо используют в тире – «четверки» палят по фотографиям как по мишени, чтобы при случайной встрече точно не ошибиться. И меня саму готовили к тому же, я была обязана убить его, если поступит приказ. А теперь... теперь я нарушала всевозможные правила и мчалась на красный, объезжая пробку по тротуару – игнорируя прыгающих в стороны людей.
В моих ушах был только рев мотора и шум ветра. А в багажнике – целый арсенал оружия, который мне беспечно доверил барон. И это была его фатальная ошибка. Потому что он не ждал такого. Для картеля я своя, по мне никогда не станут стрелять. А зря… Ведь я троянский конь.
– Алло, Дэн... – я крутанула руль и вошла в поворот, дымя резиной. – Прости меня, если сможешь.
С ресниц капали слезы, я мало что видела из-за них, но пальцы все же набрали знакомый номер, и я хотела ему сказать...
«Абонент недоступен. Оставьте свое сообщение», – ответил мне робот. И мне ничего не оставалось, кроме как последовать его просьбе.
– Я знаю, где Мива. Она в логове «четверок»… – Штаб уже приближался, я не могла терять драгоценных секунд. Поэтому просто собралась с силами и произнесла самое главное: – Я люблю тебя... Ты и Мива – это лучшее, что было в моей жизни.
Моя машина с визгом шин оттормозилась перед зданием картеля. Возле входа как обычно стоял Чеко – он махал мне рукой и снова твердил о любви.
– Сегодня вечером ты моя, Софи! Сперва мы укокошим твоего дружка якудзу, а потом с ребятами возьмем тебя в аренду на эту ночь. Ты ведь не против? – Но я не отвечала. Вместо этого я вышла из машины, открыла багажник, расстегнула сумку. Там меня ждала пара автоматов с тяжелыми от свинца рожками. Я взяла один из них, проверила затвор. Оторвала зубами кусок скотча и примотала запасной магазин. Этого должно хватить. Затем открыла вторую сумку, взяла пистолет и накрутила на ствол глушитель, чтобы работа была чистой. А Чеко продолжал меня готовить к отношениям: – Ты ведь наша сестра, а мы – твои братья. Все одна большая семья, в которой надо помогать друг другу и всем делиться, не так ли? – Я расстегнула третью сумку и взяла оттуда помповое ружье, к нему шли патроны с дробью. Я их тоже набрала с запасом – надела и защелкнула ремень с патронташем. – Ты всегда мне нравилась. Такая холодная, реально недотрога. Не такая, как другие телки. Не прыгаешь на мужика, как шалава. Неприступная крепость, ей-богу... И это заводит, – хвалил меня мексиканец. – Даже очень заводит. Не будь ты такой загадочной стервой, я бы не запал на тебя. Но тут такое дело... Хочу тебя из принципа. Ведь если я тебя не оприходую, то это больно ударит по моему… – Я дальше не слушала. Он меня так утомил, просто нереально задолбал. Мне казалось, что я уже попала в ад и мое наказание – слушать его трепню остаток вечности. Но это было не так, отправляться на тот свет мне было рано. Еще не время, только не сейчас... Я взяла из ящика гранату и сделала последний штрих – надела тяжелый армейский бронежилет. Затянула ремни потуже, взяла на плечо стволы… И только теперь Чеко понял, что нужно бить тревогу. – Вот черт... – отвисла у него челюсть, но было уже поздно.
– Как же ты меня задрал...
Я направила пистолет и всадила ему пулю прямо в лоб: всего лишь хлопок – и Чеко сполз по запятнанной к****ю стене. А я взяла его за руку, чтобы приложить большой палец к сканеру отпечатков.
– Пароль? – спросил дежурный.
И я сказала приторную фразу:
– Змеиное гнездо.
– Хорошо, открываю... – ответили мне на автомате. И только потом опомнились: – Что? Кто это?
Но вход был открыт. Дальше я сама.
В фойе стоял туман из сигаретного дыма, вокруг больших стеклянных столов сидели члены братства. Все опытные уголовники без исключений, у многих по несколько ходок, и они были готовы сделать ради картеля что угодно. Хоть убить родного отца или отсидеть десяток лет за чужое преступление. Сплошь убийцы, наркодилеры и прочая грязь, которой на улицах было все больше и больше. А выползала она отсюда – из моего родного дома.
Здесь каждый ублюдок помнил, кто его хозяин. Все на память знали имя Алехандро Рамиро – ему поклонялись и целовали руки, его обожествляли, считали спасителем угнетенных. А на самом деле он был обычным кукловодом, который мастерски дергал за ниточки. Управлял бандитами, полицией, политиками, директорами крупных корпораций. В этом барон был просто гений. Человек с ярко выраженным талантом убеждать, талантом повелевать и склонять на свою сторону. А если это выгодно – убивать.
И все же он был смертным, Рамиро всегда оставался просто человеком. Слабым, уязвимым, порой предсказуемым. Его тоже можно было убить.
И я обязательно это сделаю. Только сперва разберусь с его свитой.
– Буэнос ночес, – сказала я и открыла огонь свинцовой очередью.
Пули разлетались огненным веером по всему фойе, и скрыться от этого града было невозможно. От попаданий трещали стены, падала штукатурка, поднималась пыль от дорожек кокаина на прозрачных столах, звенело битое стекло. И разносились крики... Они вопили что-то на испанском, но никто из них не успел хоть что-то предпринять.
Я опустошила первый магазин, затем вставила второй и тоже его высадила до отсечки. Когда автомат стал бесполезен, я бросила его на пол. И стало очень тихо. Все были мертвы, никто даже не двигался.
Но затем я услышала крик мужчины и почувствовала боль в спине – меня как будто ткнули меж лопаток острым копьем.
– Предатель! – крикнул мексиканец, который открывал и закрывал замок входной двери.
Его я не достала, ведь он сидел за пуленепробиваемой перегородкой, в специальной будке на случай атаки конкурентов. Он высунул ствол из окошка для пропусков и выстрелил мне в спину.
– А! – застонала я от тупой боли. – Черт... Сволочь… Падаль...
Бронежилет меня спас, он принял на себя пулю, хотя она точно оставит синяк. Но это уже детали, ведь я прекрасно знала, куда иду. И о дежурном в бронебудке я тоже не забыла – для него у меня был особый подарочек.
– Тревога! Тревога! – кричал по рации мужик. – Атака на штаб! Наше логово атакуют!
– Держи гранату, ссыкло...
Выдернув чеку, я бросила лимонку прямо в форточку – ее размера как раз хватило, чтобы разнести этот поросячий домик на клочья.
– А! Граната! – только и выкрикнул ублюдок.
А потом раздался взрыв, и стенки из поликарбоната разметало по всему этажу. Но меня это уже мало интересовало: я зарядила в дробовик шесть патронов, начиненных мелкими шариками свинца. Пускай у них страдала точность, но зато останавливающее действие было феноменальным. Самое то, когда ты одна, а против тебя целая группа спецназа в таких же бронежилетах.
Возможно, я не была так сильна, как мне хотелось – все равно оставалась девчонкой. Но зато я провела в тире сотни часов, а потом отточила стрельбу в ходе дюжины встреч с реальными врагами картеля. И на моей стороне были как минимум две важные вещи. Первая – эффект неожиданности – никто не помышлял, что я на это пойду. «Софи своя, она просто плаксивая баба», – говорили они и не считали меня реальной угрозой. А теперь лежали в луже собственной крови.
Ну а вторая вещь, дающая мне преимущество над остальными – я была мотивирована как никто, я прекрасно понимала, что пойду до конца. Ведь мне нечего терять, я здесь, чтобы выполнить миссию или умереть. Третьего просто не дано.
– Где они?! Где они?! – суетились телохранители Рамиро, бегая по этажу. – Кто-нибудь их видит?!
– Не сводите глаз со створок лифта! – скомандовал кто-то басом. – Будьте на чеку! Держите лифт на мушке!
Но я была умней и поднялась лестницей: банально открыла дверь, которой никто не пользовался, прижала к плечу приклад, пока все стояли ко мне спинами... и начала выстреливать патрон за патроном. Я целилась прежде всего по ногам. Ноги были уязвимы. Если под строгим пиджаком прятался бронежилет, то вот брюки были самыми обычными.
– Нравится?! – кричала я, вжимая спусковой крючок до упора, чтобы выстрелить еще одну порцию дроби. – Нравится, да?! Пришло время подыхать, ублюдки!
– А!
– Черт! Нет!
– Назад! Назад! Стреляйте в нее!
Они падали на пол и не могли подняться, в их глазах читался ужас и растерянность. Такого в логове бандитов еще не случалось. В предательство было трудно поверить – это абсурд и просто билет в один конец. Кто на такое вообще подпишется? Разве что кто-то отчаянный вроде меня? Легко...
Но затем патроны кончились, я начала вставлять в ружье запасные – вытаскивала их по одному из петель на поясе и вставляла в щель на корпусе ружья. И хотя натренированные пальцы делали это быстро, головорезы стали по мне палить из пистолетов.
Как минимум три или четыре пули попали мне в живот и в грудь, а одна прошла навылет – прямо через плечо. И это чуть не стало для меня фатальным моментом...
– А-А-А-А-А!!! – кричала я от жгучей боли в правой руке. – Черт! А...
От болевого шока я выронила дробовик и больше не могла из него стрелять. Я спряталась за угол и дрожащей рукой вытащила пистолет из кобуры. Теперь я не могла так сильно рисковать – мне придется выйти напрямую и прикончить каждого одной пулей, иначе они меня убьют. Оставался лишь один магазин: или я их положу с одной обоймы, или буду трупом.
– Послушай, Софи... – доносилось из вражеского окопа. – Давай договоримся! Лучше сдайся по-хорошему, без глупостей! Мы тебя изрешетим, стоит тебе высунуть свой нос! Не будь идиоткой! Если сдашься сама, мы не станем тебя убивать! Обещаем отпустить!
– Это вранье! Вы будете полными лохами, если сделаете это!
– Почему?!
– Ха-ха-ха-ха... – смеялась я, зажимая рану на руке. – Потому что я бы себя не отпустила живой! Вы должны меня прикончить! Я ведь перестреляла всех внизу! Одна! И Чеко тоже труп! Остались только вы! Как вам такой расклад, мальчики?! Может, лучше сами мне сдадитесь, а?!
– Ах ты ж тварь! – негодовали те, кого я готовилась пристрелить. – Да мы тебя на ремни порвем! Ты будешь молиться, чтобы мы тебя прикончили сразу! Ты слышишь меня?! Слышишь, Софи?! Почему не отвечаешь?!
Сделав вдох и выдох, я вышла из-за угла и совершила пять прицельных выстрелов, пока они пытались ответить тем же. Но в итоге каждая из выпущенных пуль попала в цель – я четко стреляла в лоб и попадала в лоб, обезвреживая этих громил, как это делал Давид в своей схватке против Голиафа. Только вместо пращи я использовала глок.
И лишь последний мой выстрел стал промахом. Магазин опустел, стало опять очень тихо, а оставшийся в живых телохранитель судорожно полз к лифту, чтобы успеть спасти свою жалкую душонку.
– Где Мива? – спросила я без малейшего желания играть.
– Нет... не надо... прошу, не надо... Я просто делал свою работу!
Я все так же держала пистолет и могла врезать рукоятью, если придется.
– Где, мать твою, девочка?! Скажи мне сейчас же, а то пристрелю как собаку!
– Пожалуйста! – умолял он меня, закрыв лицо руками. – Не стреляй, я все скажу!
– Она здесь?!
– Она здесь, она с ним! Она у босса! Девочка с бароном, он у себя! Только не стреляй, прошу...
Прижавшись раненым плечом к стене, я немного постояла, смотря на дверь главы картеля. Было чертовски трудно держаться на ногах, меня быстро покидали силы. Боль в руке распространялась по всему телу и пульсировала в висках. Я ощущала, как теряю шансы довести все до финала. Искупить свою вину... Отступать было поздно, а силы тают на глазах. На какое-то мгновенье показалось, что я не смогу, что у меня не выйдет. Что это невозможно и я проиграла.
Я достала из кармана рисунок, чтобы еще раз на него взглянуть. Возможно, в последний раз... Бережно развернув листок, я увидела, что он запачкан к****ю. По белой бумаге ползли красные капли, эти пятна смешивались с краской фломастеров, все плыло. Но я все равно помнила, что там было нарисовано. Там была семья из троих человек. Была мама. Был папа. Была девочка... их дочь... И если я даже расшибусь в лепешку, чтобы вернуть все обратно, это не будет глупым поступком – ради этого стоит рисковать. И стоит идти до конца. Победа близко, я это чувствую.
Сжав крепко зубы, я собралась с духом и пошла вперед. Открыла дверь, вошла в кабинет... подняла пистолет и попыталась разглядеть, что происходит… В глазах все плыло, ноги совсем не держали, я шаталась из стороны в сторону, словно пьяница. Но голос Мивы меня быстро отрезвил.
– Софи! Софи! – кричала она из-за спины барона. – Я здесь! Софи!
Рамиро закрыл ее собой, будто хотел защитить от меня. Хотя сам же ее и украл. Теперь он считал ее своей собственностью и был изрядно удивлен, когда увидел меня с оружием в руке.
– Что? Ты?
Барон не мог поверить, что по его душу явилась та, которую он ласково звал «прелестным цветком».
– Тебе пришел конец. Отпусти мою дочь, иначе я тебя убью.
– Твою дочь? – повторил барон и рассмеялся. – Да ты в своем уме? Этот р*****к не твой. Он мой... Причем здесь ты?
– Пистолет у меня. Значит, решать тоже мне. Отпусти ее сейчас же.
– И что потом? Застрелишь меня? Застрелишь немощного старика?
– Я застрелю палача. Всажу пулю в того, кто погубил сотни людей. И мою мать в том числе. Я прикончу главаря преступного картеля.
– Нет… – качал он головой. – Ты этого не сделаешь. Ты никогда этого не сделаешь. Ведь ты сама преступница, ты часть картеля. Ты змея, Софи. Ты ядовитая гадюка... А змея никогда не кусает себя за хвост.
– Может и так, – ответила я и оперлась на стол, чтобы не упасть. – Вот только я не змея... Я мангуст... И ем змей на завтрак...
Я нажала на спусковой крючок, но выстрела не было. Нажала еще раз... Ничего не поменялось. Магазин был пуст, я уже не понимала, что происходит. И просто забыла, что потратила обойму.
В глазах все темнело, голова шла кругом. Ноги подкашивались в коленях, я хотела опуститься на пол и сесть. Но все равно пыталась выстрелить – все нажимала на крючок и нажимала, пока Рамиро смеялся.
– Боже... Ха-ха-ха-ха! Вот же умора! Да у тебя нет патронов, идиотка!
Мива плакала и рвалась ко мне, но он ее не пускал. Я не смогла сделать то, что обещала – не смогла ее уберечь. Не защитила девочку. И мне не осталось оправданий...
– Зато патроны есть у меня, – послышалось сзади, и в тот же момент воздух разрезали хлопки от выстрелов через глушитель.
Это был Дэн. Он стоял в дверном проеме и держал на прицеле нашего общего врага.
Белый пиджак мафиози стал багроветь. Рамиро схватился за сердце и неуклюже подошел к столу, чтобы плюхнуться в свое кресло последний раз.
– Змея... не кусает... – бормотал он в предсмертном бреду. – Не кусает себя… не кусает за хвост… не кусает… за хвост… Не кусает... – Барон зловеще улыбнулся и хрипло произнес: – Это еще не конец. Моя смерть ничего не изменит... Четверки будут править... вечно... вечно... вечно...
Старик затих, его глаза закрылись и больше не открывались. Все наконец-то кончилось.
Мива подбежала и вцепилась в меня, как в спасательный круг. Она могла проделать это с отцом, но выбрала меня. Просто обхватила за талию и стала слезно просить:
– Не умирай, Софи! Пожалуйста! Не умирай! Прошу тебя!
– Все нормально, малыш. Все нормально. Я не умираю, меня просто ранили в плечо… Это не смертельно... Не хочу тебя испачкать к****ю.
Я погладила ее по голове и спустилась на колени, чтобы просто не свалиться лицом в пол. Мива обнимала меня за шею, целовала в щеку и не хотела отпускать. Это был удивительный момент, и мне хотелось верить, что я его заслужила. Все закончилось, она была в безопасности, я ее спасла... Мы оба ее спасли. – Мива, дочь... – тянул ее к себе Дэн. – С тобой все хорошо? Ты не ранена? Они с тобой ничего плохого не делали? – Меня украли какие-то люди! – жаловалась Мива, но не выпускала мою руку из ладони. Ее детские пальчики плотно переплелись с моими, как замок. – Они забрали меня и привезли сюда! К этому противному деду! Он говорил мне, что теперь я буду жить у него! Что больше не увижу тебя и Софи... – запнулась Мива и добавила вполголоса, практически шепотом: – Но потом Софи спасла меня. Она пришла за мной и спасла меня, папа... Она пришла за мной.