..... Мива ничего не знала о том, как все было на самом деле. Для нее все казалось простым и понятным. Но не для Дэна. Ему выпало опять сделать сложный выбор – где на одной стороне весов была справедливость, а на второй – счастье ребенка. И все теперь зависело только от него. Как он поступит? Что он выберет – расскажет Миве правду или сделает вид, будто ее не знает?
Даниэль с минуту помолчал. А потом улыбнулся дочке.
– Да, малыш. Так и есть. Софи тебя спасла, она молодец. Ведь если бы не она, я бы не узнал, где ты. Так что… я просто помог. Но благодарить надо не меня, а ее. Софи – наш герой. Сегодня она заслужила мое уважение... Ее поступок был благородным.
Мы смотрели друг на друга и молчали. У него не было слов, чтобы описать свои чувства в тот момент. А у меня... у меня просто не было сил, чтобы подняться. Поэтому Дэн взял меня на руки и вынес из здания как раненого солдата. А может... может и как любимую невесту – это уже кому как больше нравится. Лично мне понравилось второе.
Это было до абсурда странно и... по-настоящему приятно. Я знала, что все позади. Мива со мной, Даниэль тоже. Мы были снова вместе, хотя это казалось невозможным. Я сумела спасти хрупкий мир, который шел вразрез с жестокой реальностью. И пускай мне самой пришлось быть жестокой, чтобы вернуть украденное – никаких сожалений о сделанном я не имела. Я была рада, была счастлива, я натурально плакала от счастья и обнимала Дэна за шею, пока он нес меня к машине.
А затем мы поехали домой. Со странным чувством покоя, нам стало спокойно на душе. Между нами не было секретов, мы доказали друг другу все, что хотели доказать. И для этого не требовалось слов. Впереди нас ждала новая жизнь, приятные хлопоты, множество ярких моментов и простого семейного счастья.
Ну а что касается картеля... Он не протянул и недели после смерти барона. «Четверки» распались на мелкие банды и стали враждовать между собой, как группы голодных собак. Им уже не было никакого дела до нас, а Даниэль не позволял им соваться в кварталы, где десятилетиями знали только одного хозяина. И имя ему – господин Сато.
Эта история стала тяжким испытанием, она отняла у меня кое-что важное, и его уже не вернуть. Но обычно если жизнь что-то берет, то она же и дает взамен. Именно так все и случилось... В тот день я потеряла мать, а маленькая девочка – наоборот нашла.
КОНЕЦ

.... Неужели это конец, все так и закончится? Я не могу ничего изменить? А если могу, то как – что конкретно мне делать? Ведь я просто «винтик в системе»...
Но потом я словно ощутила странный импульс. Меня тянуло что-то сделать, нарушив правило барона. Я аккуратно сложила рисунок и спрятала его в карман, а затем подошла к багажнику и открыла его.
Там были большие черные сумки и пара ящиков с чем-то. Я набралась уверенности и расстегнула молнию... В любой иной ситуации я бы отказалась от затеи, никогда бы не открыла багажник и не взглянула, что внутри. Но сегодня был особенный день, многое теряло смысл, а черное становилось белым.
В сумках лежало то, что могло все исправить. Я не буду ничего везти по тому адресу. Лучше я сама это использую в собственных целях. Рамиро сделал ошибку – он был настолько самоуверен, что дал мне ключ. И я не могла им не воспользоваться. Этот ключ теперь откроет мне все двери.
Или я вышибу эти двери ко всем чертям.
Глава 20
Я села за руль и дала по газам.
Дом Сато остался позади, а впереди меня ждал визит к барону. Я мчалась по дороге как сумасшедшая. Как человек, которому нечего уже терять, но которому было еще, за что бороться. Мои руки сжимали руль, направляя машину туда, где меня ждало искупление – я мчалась напрямую в логово чудовища, хотела вернуться в темное змеиное гнездо, откуда была родом. Но не для того, чтобы сделать поклон перед коброй с выцветшими глазами. Я жаждала расплаты, я хотела вернуть свои долги и показать, какой монетой платят за «доброту». Мне хотелось отплатить за все, что Рамиро называл поддержкой и отцовской любовью.
За то, что он испортил жизнь моей матери. За то, что он сделал из меня морального урода – подготовленного убийцу, которому чужды человеческие чувства. Он так долго меня натаскивал и закалял, что теперь я просто не могла не передать ему пламенного «спасибо». И эта благодарность не была обычными словами, она не звучала, как голос дочери в беседе с отцом. Я стала его ахиллесовой пятой, которая могла разрушить империю зла изнутри. Достаточно было войти внутрь крепости и выбить кирпичик с той стороны...
Я прекрасно знала, что Дэна убьют, если он приблизится к штабу хоть на сотню метров. Его лицо используют в тире – «четверки» палят по фотографиям как по мишени, чтобы при случайной встрече точно не ошибиться. И меня саму готовили к тому же, я была обязана убить его, если поступит приказ. А теперь... теперь я нарушала всевозможные правила и мчалась на красный, объезжая пробку по тротуару – игнорируя прыгающих в стороны людей.
В моих ушах был только рев мотора и шум ветра. А в багажнике – целый арсенал оружия, который мне беспечно доверил барон. И это была его фатальная ошибка. Потому что он не ждал такого. Для картеля я своя, по мне никогда не станут стрелять. А зря… Ведь я троянский конь.
– Алло, Дэн... – я крутанула руль и вошла в поворот, дымя резиной. – Прости меня, если сможешь.
С ресниц капали слезы, я мало что видела из-за них, но пальцы все же набрали знакомый номер, и я хотела ему сказать...
«Абонент недоступен. Оставьте свое сообщение», – ответил мне робот. И мне ничего не оставалось, кроме как последовать его просьбе.
– Я знаю, где Мива. Она в логове «четверок»… – Штаб уже приближался, я не могла терять драгоценных секунд. Поэтому просто собралась с силами и произнесла самое главное: – Я люблю тебя... Ты и Мива – это лучшее, что было в моей жизни.
Моя машина с визгом шин оттормозилась перед зданием картеля. Возле входа как обычно стоял Чеко – он махал мне рукой и снова твердил о любви.
– Сегодня вечером ты моя, Софи! Сперва мы укокошим твоего дружка якудзу, а потом с ребятами возьмем тебя в аренду на эту ночь. Ты ведь не против? – Но я не отвечала. Вместо этого я вышла из машины, открыла багажник, расстегнула сумку. Там меня ждала пара автоматов с тяжелыми от свинца рожками. Я взяла один из них, проверила затвор. Оторвала зубами кусок скотча и примотала запасной магазин. Этого должно хватить. Затем открыла вторую сумку, взяла пистолет и накрутила на ствол глушитель, чтобы работа была чистой. А Чеко продолжал меня готовить к отношениям: – Ты ведь наша сестра, а мы – твои братья. Все одна большая семья, в которой надо помогать друг другу и всем делиться, не так ли? – Я расстегнула третью сумку и взяла оттуда помповое ружье, к нему шли патроны с дробью. Я их тоже набрала с запасом – надела и защелкнула ремень с патронташем. – Ты всегда мне нравилась. Такая холодная, реально недотрога. Не такая, как другие телки. Не прыгаешь на мужика, как шалава. Неприступная крепость, ей-богу... И это заводит, – хвалил меня мексиканец. – Даже очень заводит. Не будь ты такой загадочной стервой, я бы не запал на тебя. Но тут такое дело... Хочу тебя из принципа. Ведь если я тебя не оприходую, то это больно ударит по моему… – Я дальше не слушала. Он меня так утомил, просто нереально задолбал. Мне казалось, что я уже попала в ад и мое наказание – слушать его трепню остаток вечности. Но это было не так, отправляться на тот свет мне было рано. Еще не время, только не сейчас... Я взяла из ящика гранату и сделала последний штрих – надела тяжелый армейский бронежилет. Затянула ремни потуже, взяла на плечо стволы… И только теперь Чеко понял, что нужно бить тревогу. – Вот черт... – отвисла у него челюсть, но было уже поздно.
– Как же ты меня задрал...
Я направила пистолет и всадила ему пулю прямо в лоб: всего лишь хлопок – и Чеко сполз по запятнанной к****ю стене. А я взяла его за руку, чтобы приложить большой палец к сканеру отпечатков.
– Пароль? – спросил дежурный.
И я сказала приторную фразу:
– Змеиное гнездо.
– Хорошо, открываю... – ответили мне на автомате. И только потом опомнились: – Что? Кто это?
Но вход был открыт. Дальше я сама.
В фойе стоял туман из сигаретного дыма, вокруг больших стеклянных столов сидели члены братства. Все опытные уголовники без исключений, у многих по несколько ходок, и они были готовы сделать ради картеля что угодно. Хоть убить родного отца или отсидеть десяток лет за чужое преступление. Сплошь убийцы, наркодилеры и прочая грязь, которой на улицах было все больше и больше. А выползала она отсюда – из моего родного дома.
Здесь каждый ублюдок помнил, кто его хозяин. Все на память знали имя Алехандро Рамиро – ему поклонялись и целовали руки, его обожествляли, считали спасителем угнетенных. А на самом деле он был обычным кукловодом, который мастерски дергал за ниточки. Управлял бандитами, полицией, политиками, директорами крупных корпораций. В этом барон был просто гений. Человек с ярко выраженным талантом убеждать, талантом повелевать и склонять на свою сторону. А если это выгодно – убивать.
И все же он был смертным, Рамиро всегда оставался просто человеком. Слабым, уязвимым, порой предсказуемым. Его тоже можно было убить.
И я обязательно это сделаю. Только сперва разберусь с его свитой.
– Буэнос ночес, – сказала я и открыла огонь свинцовой очередью.
Пули разлетались огненным веером по всему фойе, и скрыться от этого града было невозможно. От попаданий трещали стены, падала штукатурка, поднималась пыль от дорожек кокаина на прозрачных столах, звенело битое стекло. И разносились крики... Они вопили что-то на испанском, но никто из них не успел хоть что-то предпринять.
Я опустошила первый магазин, затем вставила второй и тоже его высадила до отсечки. Когда автомат стал бесполезен, я бросила его на пол. И стало очень тихо. Все были мертвы, никто даже не двигался.
Но затем я услышала крик мужчины и почувствовала боль в спине – меня как будто ткнули меж лопаток острым копьем.
– Предатель! – крикнул мексиканец, который открывал и закрывал замок входной двери.
Его я не достала, ведь он сидел за пуленепробиваемой перегородкой, в специальной будке на случай атаки конкурентов. Он высунул ствол из окошка для пропусков и выстрелил мне в спину.
– А! – застонала я от тупой боли. – Черт... Сволочь… Падаль...
Бронежилет меня спас, он принял на себя пулю, хотя она точно оставит синяк. Но это уже детали, ведь я прекрасно знала, куда иду. И о дежурном в бронебудке я тоже не забыла – для него у меня был особый подарочек.
– Тревога! Тревога! – кричал по рации мужик. – Атака на штаб! Наше логово атакуют!
– Держи гранату, ссыкло...
Выдернув чеку, я бросила лимонку прямо в форточку – ее размера как раз хватило, чтобы разнести этот поросячий домик на клочья.
– А! Граната! – только и выкрикнул ублюдок.
А потом раздался взрыв, и стенки из поликарбоната разметало по всему этажу. Но меня это уже мало интересовало: я зарядила в дробовик шесть патронов, начиненных мелкими шариками свинца. Пускай у них страдала точность, но зато останавливающее действие было феноменальным. Самое то, когда ты одна, а против тебя целая группа спецназа в таких же бронежилетах.
Возможно, я не была так сильна, как мне хотелось – все равно оставалась девчонкой. Но зато я провела в тире сотни часов, а потом отточила стрельбу в ходе дюжины встреч с реальными врагами картеля. И на моей стороне были как минимум две важные вещи. Первая – эффект неожиданности – никто не помышлял, что я на это пойду. «Софи своя, она просто плаксивая баба», – говорили они и не считали меня реальной угрозой. А теперь лежали в луже собственной крови.
Ну а вторая вещь, дающая мне преимущество над остальными – я была мотивирована как никто, я прекрасно понимала, что пойду до конца. Ведь мне нечего терять, я здесь, чтобы выполнить миссию или умереть. Третьего просто не дано.
– Где они?! Где они?! – суетились телохранители Рамиро, бегая по этажу. – Кто-нибудь их видит?!
– Не сводите глаз со створок лифта! – скомандовал кто-то басом. – Будьте на чеку! Держите лифт на мушке!
Но я была умней и поднялась лестницей: банально открыла дверь, которой никто не пользовался, прижала к плечу приклад, пока все стояли ко мне спинами... и начала выстреливать патрон за патроном. Я целилась прежде всего по ногам. Ноги были уязвимы. Если под строгим пиджаком прятался бронежилет, то вот брюки были самыми обычными.
– Нравится?! – кричала я, вжимая спусковой крючок до упора, чтобы выстрелить еще одну порцию дроби. – Нравится, да?! Пришло время подыхать, ублюдки!
– А!
– Черт! Нет!
– Назад! Назад! Стреляйте в нее!
Они падали на пол и не могли подняться, в их глазах читался ужас и растерянность. Такого в логове бандитов еще не случалось. В предательство было трудно поверить – это абсурд и просто билет в один конец. Кто на такое вообще подпишется? Разве что кто-то отчаянный вроде меня? Легко...
Но затем патроны кончились, я начала вставлять в ружье запасные – вытаскивала их по одному из петель на поясе и вставляла в щель на корпусе ружья. И хотя натренированные пальцы делали это быстро, головорезы стали по мне палить из пистолетов.
Как минимум три или четыре пули попали мне в живот и в грудь, а одна прошла навылет – прямо через плечо. И это чуть не стало для меня фатальным моментом...
– А-А-А-А-А!!! – кричала я от жгучей боли в правой руке. – Черт! А...
От болевого шока я выронила дробовик и больше не могла из него стрелять. Я спряталась за угол и дрожащей рукой вытащила пистолет из кобуры. Теперь я не могла так сильно рисковать – мне придется выйти напрямую и прикончить каждого одной пулей, иначе они меня убьют. Оставался лишь один магазин: или я их положу с одной обоймы, или буду трупом.
– Послушай, Софи... – доносилось из вражеского окопа. – Давай договоримся! Лучше сдайся по-хорошему, без глупостей! Мы тебя изрешетим, стоит тебе высунуть свой нос! Не будь идиоткой! Если сдашься сама, мы не станем тебя убивать! Обещаем отпустить!
– Это вранье! Вы будете полными лохами, если сделаете это!
– Почему?!
– Ха-ха-ха-ха... – смеялась я, зажимая рану на руке. – Потому что я бы себя не отпустила живой! Вы должны меня прикончить! Я ведь перестреляла всех внизу! Одна! И Чеко тоже труп! Остались только вы! Как вам такой расклад, мальчики?! Может, лучше сами мне сдадитесь, а?!
– Ах ты ж тварь! – негодовали те, кого я готовилась пристрелить. – Да мы тебя на ремни порвем! Ты будешь молиться, чтобы мы тебя прикончили сразу! Ты слышишь меня?! Слышишь, Софи?! Почему не отвечаешь?!
Сделав вдох и выдох, я вышла из-за угла и совершила пять прицельных выстрелов, пока они пытались ответить тем же. Но в итоге каждая из выпущенных пуль попала в цель – я четко стреляла в лоб и попадала в лоб, обезвреживая этих громил, как это делал Давид в своей схватке против Голиафа. Только вместо пращи я использовала глок.
И лишь последний мой выстрел стал промахом. Магазин опустел, стало опять очень тихо, а оставшийся в живых телохранитель судорожно полз к лифту, чтобы успеть спасти свою жалкую душонку.
– Где Мива? – спросила я без малейшего желания играть.
– Нет... не надо... прошу, не надо... Я просто делал свою работу!
Я все так же держала пистолет и могла врезать рукоятью, если придется.
– Где, мать твою, девочка?! Скажи мне сейчас же, а то пристрелю как собаку!
– Пожалуйста! – умолял он меня, закрыв лицо руками. – Не стреляй, я все скажу!
– Она здесь?!
– Она здесь, она с ним! Она у босса! Девочка с бароном, он у себя! Только не стреляй, прошу...
Прижавшись раненым плечом к стене, я немного постояла, смотря на дверь главы картеля. Было чертовски трудно держаться на ногах, меня быстро покидали силы. Боль в руке распространялась по всему телу и пульсировала в висках. Я ощущала, как теряю шансы довести все до финала. Искупить свою вину... Отступать было поздно, а силы тают на глазах. На какое-то мгновенье показалось, что я не смогу, что у меня не выйдет. Что это невозможно и я проиграла.
Я достала из кармана рисунок, чтобы еще раз на него взглянуть. Возможно, в последний раз... Бережно развернув листок, я увидела, что он запачкан к****ю. По белой бумаге ползли красные капли, эти пятна смешивались с краской фломастеров, все плыло. Но я все равно помнила, что там было нарисовано. Там была семья из троих человек. Была мама. Был папа. Была девочка... их дочь... И если я даже расшибусь в лепешку, чтобы вернуть все обратно, это не будет глупым поступком – ради этого стоит рисковать. И стоит идти до конца. Победа близко, я это чувствую.
Сжав крепко зубы, я собралась с духом и пошла вперед. Открыла дверь, вошла в кабинет... подняла пистолет и попыталась разглядеть, что происходит… В глазах все плыло, ноги совсем не держали, я шаталась из стороны в сторону, словно пьяница. Но голос Мивы меня быстро отрезвил.
– Софи! Софи! – кричала она из-за спины барона. – Я здесь! Софи!
Рамиро закрыл ее собой, будто хотел защитить от меня. Хотя сам же ее и украл. Теперь он считал ее своей собственностью и был изрядно удивлен, когда увидел меня с оружием в руке.
– Что? Ты?
Барон не мог поверить, что по его душу явилась та, которую он ласково звал «прелестным цветком».
– Тебе пришел конец. Отпусти мою дочь, иначе я тебя убью.
– Твою дочь? – повторил барон и рассмеялся. – Да ты в своем уме? Этот р*****к не твой. Он мой... Причем здесь ты?
– Пистолет у меня. Значит, решать тоже мне. Отпусти ее сейчас же.
– И что потом? Застрелишь меня? Застрелишь немощного старика?
– Я застрелю палача. Всажу пулю в того, кто погубил сотни людей. И мою мать в том числе. Я прикончу главаря преступного картеля.
– Нет… – качал он головой. – Ты этого не сделаешь. Ты никогда этого не сделаешь. Ведь ты сама преступница, ты часть картеля. Ты змея, Софи. Ты ядовитая гадюка... А змея никогда не кусает себя за хвост.
– Может и так, – ответила я и оперлась на стол, чтобы не упасть. – Вот только я не змея... Я мангуст... И ем змей на завтрак...
Я нажала на спусковой крючок, но выстрела не было. Нажала еще раз... Ничего не поменялось. Магазин был пуст, я уже не понимала, что происходит. И просто забыла, что потратила обойму.
В глазах все темнело, голова шла кругом. Ноги подкашивались в коленях, я хотела опуститься на пол и сесть. Но все равно пыталась выстрелить – все нажимала на крючок и нажимала, пока Рамиро смеялся.
– Боже... Ха-ха-ха-ха! Вот же умора! Да у тебя нет патронов, идиотка!
Мива плакала и рвалась ко мне, но он ее не пускал. Я не смогла сделать то, что обещала – не смогла ее уберечь. Не защитила девочку. И мне не осталось оправданий...
– Зато патроны есть у меня, – послышалось сзади, и в тот же момент воздух разрезали хлопки от выстрелов через глушитель.
Это был Дэн. Он стоял в дверном проеме и держал на прицеле нашего общего врага.
Белый пиджак мафиози стал багроветь. Рамиро схватился за сердце и неуклюже подошел к столу, чтобы плюхнуться в свое кресло последний раз.
– Змея... не кусает... – бормотал он в предсмертном бреду. – Не кусает себя… не кусает за хвост… не кусает… за хвост… Не кусает... – Барон зловеще улыбнулся и хрипло произнес: – Это еще не конец. Моя смерть ничего не изменит... Четверки будут править... вечно... вечно... вечно...
Старик затих, его глаза закрылись и больше не открывались. Все наконец-то кончилось.
Мива подбежала и вцепилась в меня, как в спасательный круг. Она могла проделать это с отцом, но выбрала меня. Просто обхватила за талию и стала слезно просить:
– Не умирай, Софи! Пожалуйста! Не умирай! Прошу тебя!
– Все нормально, малыш. Все нормально. Я не умираю, меня просто ранили в плечо… Это не смертельно... Не хочу тебя испачкать к****ю.
Я погладила ее по голове и спустилась на колени, чтобы просто не свалиться лицом в пол. Мива обнимала меня за шею, целовала в щеку и не хотела отпускать. Это был удивительный момент, и мне хотелось верить, что я его заслужила. Все закончилось, она была в безопасности, я ее спасла... Мы оба ее спасли. – Мива, дочь... – тянул ее к себе Дэн. – С тобой все хорошо? Ты не ранена? Они с тобой ничего плохого не делали? – Меня украли какие-то люди! – жаловалась Мива, но не выпускала мою руку из ладони. Ее детские пальчики плотно переплелись с моими, как замок. – Они забрали меня и привезли сюда! К этому противному деду! Он говорил мне, что теперь я буду жить у него! Что больше не увижу тебя и Софи... – запнулась Мива и добавила вполголоса, практически шепотом: – Но потом Софи спасла меня. Она пришла за мной и спасла меня, папа... Она пришла за мной.

..... – Просто доставить груз, – убеждал меня Рамиро. – Одна нога здесь – вторая там. И за проделанную работу я, возможно, перестану на тебя сердиться. Допустим, я сделаю вид, будто ничего такого не было. Мы опять будем близки, как отец и дочь. Ведь ты сама прекрасно знаешь – я всегда к тебе относился как к дочке. И точно так же я буду воспитывать Миву. Это прекрасное дитя станет важным звеном моей империи. За Мивой будущее. – Он вытащил у меня из кармана какую-то бумажку и стал записывать адрес. – Вот адресочек. Я записал тебе координаты. Тебя будут ждать, я сообщу, что вскоре приедет мой агент. Откроешь багажник – они все заберут. Затем вернешься, и я угощу тебя выпивкой… Все в твоих руках, Софи. По-моему, отличный шанс исправиться, разве нет? Рамиро всунул мне обратно в карман записку с адресом и растворился за бронированной дверью логова. В машину что-то грузили, от веса зад немного присел, но я не видела, что там было в этих сумках. И только когда крышка багажника захлопнулась, меня отпустили.
Что теперь делать дальше?
Глава 19
Я ехала по городу словно в бреду. Слезы застилали мне вид на дорогу, я крутила руль на автопилоте – толком не понимая, куда еду и что собираюсь делать. Все мои надежды вдруг превратились в пепел. Я потеряла мать, я потеряла Миву. И с Даниэлем мне теперь было не о чем говорить, он меня прикончит, когда все узнает.
Мне надо было ехать в Рино, выполнять задание картеля. Но вместо этого я на автомате приехала домой. Как все же быстро мы привыкаем к хорошему. Достаточно мне было месяц пожить в нормальной семье – и вот, меня тянуло туда невидимой силой. Хотя от семьи теперь осталось само только слово.
– Где она?! – выбежал Даниэль из дома и направился ко мне. – Куда подевалась Мива?! Где она, Софи?! Где?!
– Прости, Дэн, – пожимала я судорожно плечами, но не могла из себя выдавить и слова. – Прости меня...
– Где Мива? – повторил он еще раз свой вопрос и посмотрел мне прямо в глаза. – Что произошло? Зачем ты мне соврала?
Дэн держал меня за плечи и хотел услышать правду.
– Прости, но...
– Что? Говори... Говори же!
– Они ее забрали, Дэн. Они забрали Миву. Она у них.
В ту секунду он чуть не взорвался от нервов.
– ЧЕРТ! – заорал Даниэль. – ЧЕРТ! КАКОГО ХРЕНА?!
– Прости меня...
– Как это произошло?! Как так вышло, что ее украли?! Где ты была, Софи?! Где?!
– Я закрыла ее в подвале, но это не помогло. Они ее нашли.
– Закрыла в подвале? – повторил Дэн.
– Да...
– Зачем?
Он все никак не мог понять простую вещь.
– А где была в этот момент ты, Софи? Где? – Но я не отвечала, мои губы были плотно сжаты. – ГДЕ?!
Я глубоко вдохнула и набралась смелости. Продолжаться так вечно не могло.
– Дэн, я... Мне очень жаль, но я предатель.
Он смотрел на меня и медленно поворачивал голову то влево, то вправо. Он не хотел в это верить – только не теперь, когда все зашло так далеко.
– Что?
– Да... – глотала я слезы.
– Так ты с картелем заодно?
– Да.
– Нет... Нет! – крикнул Дэн и встряхнул меня так сильно, будто пытался вытряхнуть эту дурь. – Нет, Софи, нет! Только не это! Скажи, что это не так!
– Прости, но это правда... Я тебе врала. Все время врала. Я с самого начала тебя обманывала
– Зачем? – был он в полном шоке и молил меня назвать хоть какую-то причину. – Как же ты могла? Я тебе так верил, а ты... Господи... как же так могло произойти?
В то мгновенье я себя страшно ненавидела. Я ощущала всю боль, которую испытывал Даниэль. Его глаза, его слова, его напряженное тело, которое билось как птица в силках – все это передавало страшную боль отца, потерявшего любимую дочь. А виной всему была я.
– У них была моя мать. Я не могла тебе рассказать, иначе бы они ее убили.
– Ты врешь! – гаркнул Дэн от злости. – Это снова вранье, чтобы замылить мне глаза!
– Нет, это правда! Я не лгу! Сейчас я говорю тебе правду!
– Откуда мне теперь знать, а?! Придумала одно – придумала и другое! Ты просто крот и сделаешь все ради Рамиро! Чертов барон подсунул мне свою пешку, а я повелся как сопляк!
В его голосе была горечь. Даниэль ненавидел меня, он хотел вернуться на месяц назад и убить меня при первой же возможности. Теперь он понимал, насколько был близок от разгадки – как четко он распознал во мне шпионку. А сейчас... сейчас уже было поздно, время ушло и его не вернуть.
– Я не хотела ее отдавать, – слезы катились из глаз, и моя боль была искренней. – Но Рамиро обманул меня, как ты и говорил. Ты был абсолютно прав, ему нельзя доверять. Он просто шантажировал меня и заставил покинуть дом, пока тебя не было. Он предугадал мои шаги…
– Где она?! – добивался Дэн информации. – Где моя дочь, куда они ее увезли?!
– Я не знаю.
– Нет, ты знаешь!
Он схватил меня за руку и потащил куда-то в дом. И я прекрасно понимала, к чему все идет – сейчас настал идеальный момент для расплаты. За все мои грехи.
– Прости, но я правда не знаю!
Дэн ворвался в комнату с оружием и взял с подставки свой любимый меч. Одним движением поставил меня на колени и прижал мне к горлу холодный клинок, но только тупой стороной.
– Говори...
– Рамиро сказал, что Миву отвезут в надежное место. В какой-то пункт назначения, но я не знаю...
– Куда?! – крикнул Дэн и прижал катану сильнее. Он надавил на горло так крепко, что я не могла говорить. – КУДА ЕЕ ОТВЕЗЛИ?! ПРИЗНАВАЙСЯ?!
Но я и правда не знала. Готова была отдать все на свете, только бы знать эту правду.
– Я не... не... знаю...
– Хорошо, – подозрительно быстро сдался Даниэль. – Хорошо, тогда я поверну меч острой стороной.
– Мне все равно.
– Что?
– Давай же, сделай это. Прирежь меня. Ты ведь якудза.
– Что ты этим хочешь сказать? ЧТО?! – кричал он, держа катану у меня перед самим лицом. – Ты думаешь, я это не сделаю?!
– Ну так сделай! – Я взялась за лезвие обеими руками и прижала острый край к своей груди. – Давай же, убей меня! Чего ты ждешь?! Все, что я любила, теперь исчезло! Прикончи меня, давай! Прикончи, как убил свою жену! Давай закроем этот вопрос сейчас же!
– Заткнись!
– Вонзи в меня меч, как сделал это с Мари! Не промахнешься!
Но он просто оттолкнул меня.
– Закрой рот! Ты ничего не знаешь!
Я ударилась о стену и сбила ненароком фотографию. Она висела в красивой рамке, и на ней была изображена неполная семья – одинокий отец и его славная дочурка. Фотография упала на пол, стекло разбилось. И тогда я увидела, что на тыльной стороне есть надпись.
Это была вторая половинка семейного портрета, на котором Мари оставила свое послание мужу. Только кто-то оторвал ту часть, где была рыжеволосая девушка. И теперь я понимала, почему.
Верхняя часть послания была оторвана, над мелкими буквами шел неровный рваный край. А дальше – продолжение текста, которого я не видела:
«…Мива – не твоя дочь. Это р*****к от другого мужчины. Понимаю, как тебе трудно это принять, но я уже просто не могу так дальше жить. Эта ноша делает мою жизнь невыносимой. Я не хотела, чтобы так получилось, но выбора не было. Прости, Даниэль. И спасибо за все. Когда ты это прочитаешь, меня уже не будет. Люблю тебя»
У меня внутри все похолодело. Все оказалось куда драматичней, чем я думала – он не убивал свою жену, она сама это сделала. Господи, как же мне было жаль…
Дэн бросил на пол свой меч и сказал:
– Я ее не убивал. По крайней мере, буквально... Она покончила с собой. Но я до сих пор уверен, что вина на мне.
– Как же так случилось? – не понимала я. – Почему она это сделала?
Он тяжело вздохнул и присел возле меня, опершись спиной о стену.
– Когда моего отца убили, то было очевидно, что это Рамиро. Он хотел уничтожить нашу ячейку. Ведь он знал, что я... ненастоящий якудза. Так считал барон, и он был уверен, что я самозванец. Что я попросту не справлюсь. Но это было не так. Я взял контроль над районом в свои руки и стал жестко отстаивать границы. Естественно, картель не мог успокоиться, пока не уничтожит конкурента в моем лице. Рамиро хотел избавиться от всех, кто считал себя независимым и не желал подчиняться. Он задался целью устранить меня во что бы то ни стало, на меня было три или четыре покушения, теперь уже даже не помню. Все смешалось в одну непрерывную борьбу не на жизнь, а на смерть. Меня не единожды ранили, я просто чудом выбирался из передряг, хотя и понимал, что рано или поздно это кончится. Причем кончится явно не в мою пользу... И точно так же понимала это Мари, моя жена. Она скрывала свои слезы, пыталась делать вид, будто все нормально, будто она не боится, что в один прекрасный день потеряет меня. Она дорожила нашей семьей и очень меня любила, я это знаю. И эта любовь толкнула ее на одну ужасную вещь...
– Извини, я не понимаю. Почему она тебя предала?
– Она меня не предала, Софи. Она просто пыталась меня спасти.
– О нет... Неужели все так и произошло? Выходит, Мива – это дочь...
– Картель вышел на Мари. Рамиро поручил мое у******о своему племяннику, своей законной правой руке. Он должен был стать наследником трона. Но Дэнни захотел не просто уничтожить мою жизнь – он склонил мою супругу к тому, чего она никак не хотела. Это было кошмарно. Она посещала логово барона у меня за спиной, а я ничего не знал... Мари наивно полагала, что так она задобрит ублюдка, что семейство Рамиро изменит свои планы и не станет меня убивать. Но истина в том, что единственный выход – это убить самого барона. Потому что пока он будет жив, до тех пор он не отступит. И чем больше людей он вербует в свой картель, тем сильнее он становится... В итоге была первая поездка к Дэнни, потом вторая... и еще черт знает сколько встреч, о которых я уже никогда не узнаю. Она навещала моего злейшего врага каждую неделю, как и ты. Хм... – грустно улыбнулся Дэн. – История повторяется. Видит Бог, такова моя судьба – чтобы любимые мной женщины делали мне больно и предавали меня, пока я в них души не чаю.
– Прости меня, я не знала. Правда, не знала.
– А затем она забеременела. У нас долго не было детей, поэтому... Само собой, я был против аборта. И Мари не смогла меня переубедить. Родилась Мива... А через время мне позвонил барон и сообщил, что этот р*****к не мой.
– Так ты все знал с самого начала? – была я шокирована. – Ты обо всем этом знал и ничего ей не сказал?
– А что бы это изменило? Ничего... Это была наша дочь, и уже неважно, кто биологический отец. Я или кто-то другой. Было ли мне больно? Хах... Да, – сводило скулы у Дэна. – Конечно же да. Мне и сейчас от этого больно. Но еще больнее было то, что сделала Мари потом. Ведь она боялась мне признаться. Она понимала, что дочь подрастает. Я все отчетливей видел, что Мива другая. Не похожа ни на меня, ни на нее. И все же она была моей. Моей... Отец меня тоже принял как родного, хотя зачал меня не он. Он воспитал меня просто как сына, как своего ребенка. И жизнь приготовила мне такое же испытание. Я был готов пройти его достойно... Вот только Мари наивно думала, будто я ее брошу, если узнаю правду.
– Она думала, что ты разозлишься, и потому себя убила?
– Она боялась, что я накажу ее за измену. Потому так и поступила. Причиной был страх, меня боялась моя собственная жена. Я выглядел монстром, свирепым бандитом, которому убить кого-то раз плюнуть… Но семья для меня – святое.
– Это грустно, – поджала я губы от бессилия. – Прости, что назвала убийцей. Я не знала всех деталей... Поэтому картель и пытался ее отнять?
– Когда Мари не стало, барон посчитал своим священным долгом украсть у меня Миву. Она была для него идеей фикс, он считал ее своей собственностью. Ведь если в ней течет к***ь Рамиро, то это уже железный повод вернуть ее в семью... Вот только он не учел, что Мива для меня – это все. И теперь я не остановлюсь, пока не верну ее обратно.
Даниэль поднялся и пошел.
– Куда ты?
– Наши пути расходятся. Я больше не хочу тебя видеть. Убивать не стану – Мива бы этого не одобрила. Она очень любила тебя. Но теперь... – обернулся он ко мне, – просто уходи. И никогда не возвращайся.
– Дэн... – у меня наворачивались слезы. – Я хочу тебе помочь.
– Мне не нужна твоя помощь. Только не от тебя – для меня ты умерла, тебя больше нет. И точка.
К нашему дому примчалась машина, и это были люди из клана якудза.
– Куда ты идешь? Что ты собрался делать?
– Тебя это не касается! – крикнул Дэн и одернул мою руку. – Собираюсь навестить твоего босса. Надо бы напомнить ему, что он не царь. Отправлюсь в его логово...
– Нет, Дэн, нет! Они тебя убьют! Рамиро только этого и ждет – он будет ждать, что ты приедешь!
– Ну и пускай!
– Он застрелит тебя, как только увидит!
– Это мы еще поглядим, кто кого пристрелит.
– Нет, Дэн, прошу...
Но он оттолкнул меня и сел в машину.
Это был последний раз, когда мы виделись – дверь захлопнулась, и я осталась одна. Посреди пустой дороги, брошенная всеми, кого считала важным. Я понимала, что это конец. Я предала тех, кто мне доверился, а теперь не знала, что с этим делать. Ощущала себя куском дерьма, которому незачем жить.
И тут мне позвонили...
Я вынула из кармана телефон и поняла, что это Рамиро – мне звонил барон. Увидев его номер на экране, я сперва хотела швырнуть телефон об асфальт. Но затем взяла себя в руки и приняла звонок.
– Да…
– Где ты сейчас, почему так долго? Мне звонил заказчик и сказал, что груз не доставлен. Почему ты медлишь, чего ждешь?
– ДА ПОШЕЛ ТЫ НА ХРЕН!!! – заорала я в трубку, словно зверь, а не человек. – ИДИ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! ТЫ УГРОБИЛ МОЮ ЖИЗНЬ! НЕНАВИЖУ!!!
Но в ответ я слышала смех:
– Напомнить, кем ты была раньше?
– Ненавижу... – повторяла я, сползая по машине. – Ненавижу...
Мои ноги меня не слушались, хотелось просто упасть и больше не двигаться. Хотелось умереть.
– Ты просто гнила в тюрьме, была жалкой убийцей. Никому не нужной зечкой, о которой все забыли... А я вытащил тебя, не дал подохнуть за решеткой. Это картель, а не Сато, сделал тебя сильной. Это я, а не он, подарил тебе надежду и дал поддержку, когда все отвернулись. Даже твоя хваленая мать. Она ведь тебя никогда не любила, ей было наплевать на тебя. Для нее ты была просто ошибкой – поздно обнаруженной беременностью. Поводом для очередного аборта... которого не случилось. Она тебя не любила, Софи. Не любила...
– Это не так!
– Ты сама знаешь правду, – давил барон на больное место, хотя я отрицала. – Только я один всегда относился к тебе как к члену семьи...
– Нет, ты говоришь это специально.
– Я выкормил тебя и поставил на ноги. И теперь ты в долгу передо мной. Езжай по адресу, и тогда я позволю тебе встретиться с девочкой. Ты ведь хочешь этого, не так ли?
– Да. Хочу.
– Она ведь стала для тебя почти родной, мне знакомо это чувство.
– Я сделаю все ради Мивы... Абсолютно все.
– Я знаю это, Софи. Знаю... Ты беспокоишься о ней, как я беспокоюсь о тебе. Поэтому не будь глупышкой – доставь груз и возвращайся ко мне. Я приготовил тебе сюрприз.
– Где она? – выпалила я и опять поднялась на ноги. – Где Мива? Где ты ее держишь?
Я понимала, что верить старику нельзя. Он будет манипулировать мной, как и раньше. Все будет только по его правилам. А это тупик.
– Она далеко отсюда, тебе не найти.
– Где она, скажи мне сейчас же! А то я...
– А то ты что? – насмехался барон. – Что ты мне сделаешь? Один в поле не воин, ты просто винтик в моей машине – это и есть твое предназначение. Змея не кусает себя за хвост, помни об этом... Мива в надежном месте, Софи.
Он плел свои сети, как огромный паук. Лишь сам Рамиро мог точно знать, где их слабое место. Где правда, а где обычный блеф. Вот только если ты часто блефуешь, то будь готов – однажды правда вылезет, и это случится в самый неудобный момент.
– Софи! – кричала возле трубки Мива. – Софи, меня украли! Они меня украли! Софи!
От этих звуков меня залихорадило. Она была там, возле барона. Я это четко слышала.
– Мива, я приду за тобой! Мива! МИВА!!!
Но детского крика больше не было.
– Все будет только так, как я скажу, – заметно нервничал Рамиро, хотя и пытался показать, что он все еще царь горы. – Иначе не выйдет. Вы встретитесь только с моего позволения. И если ты не хочешь упустить свой шанс, то отправляйся на дело. Жду тебя в своем кабинете... И не вздумай глупить – чтобы никаких хвостов. Иначе я прикончу тебя, как и следует делать с предателями. Конец связи.
Вариантов не было – я обязана доставить груз, что бы там ни было в этих сумках. Это мой единственный шанс пройти фейс-контроль и увидеться с Мивой.
Я положила телефон в карман и вытащила оттуда скомканный листок бумаги, на котором был написан адрес. Барон сам написал координаты в соседнем городе, и мне надо было сделать простую вещь – задать в навигаторе точку прибытия и ехать по маршруту. Вот только...
Развернув листок, я поняла, что это детский рисунок. У меня в руках дрожал от ветра подарок Мивы. Тот самый рисунок фломастерами, на котором были мы с Даниэлем и Мива. Смешные угловатые человечки: мама, папа и их дочурка. Мы дружно держались за руки, как семья. Как настоящая семья, которой больше нет и уже не будет никогда. Она так хотела, чтобы мечта стала реальностью. А теперь все так необратимо разрушилось…У меня по щекам катились слезы. Я водила пальцами по рисунку и не могла сдержаться. Не могла перестать это делать. Все было так близко и просто, а я все упустила. И в итоге так и осталась марионеткой в руках картеля. Вместо того чтобы держать ее за руку, везла какой-то груз для преступников.

..... – Дэн, нужно быть слепым, чтобы не увидеть очевидного – Мива не похожа ни на тебя, ни на Мари! Я видела ее фотографию... – призналась я наконец и поняла, что дороги обратно больше нет. Кричать об этом не было смысла, он и так все прекрасно слышал, все прекрасно знал без лишних слов. – Не знаю, кто отец, но точно не ты. И она понимала, что ты ей этого просто так не простишь. Она боялась тебя, она не знала, что с этим делать. Но и уйти от тебя тоже не могла. Ты ее не отпускал. Ведь измена в семье – большой позор для якудзы. Не так ли? – говорила я и говорила, а он молчал. – Ты просто убил ее, ты убийца, Дэн. Убийца матери собственной дочки. А Мива растет и ничего об этом не знает. Но я не она, мне уже давно не шесть.
В ту секунду мы ненавидели друг друга. Я понимала, как низко стою в глазах мужчины, которому хотела доверять. А он видел во мне ту, что надавила на старую рану и заставила его снова искать себе оправданий. Но потом мы оба оглянулись и увидели Миву.
– Почему вы так кричите? – терла она глаза спросонья. – Вы меня разбудили...
– Прости, малыш, – чувствовала я вину. – Мы больше так не будем.
Но реакция Даниэля была жесткой:
– Иди наверх! – показывал он пальцем на ступеньки. – Вернись в спальню и накрой голову подушкой! Тебе нельзя подслушивать!
И это меня окончательно взбесило.
– Да как ты смеешь так с ней обращаться?!
– Почему вы кричите? – наворачивались детские слезы. – Я не хочу, чтобы вы ссорились...
– Уходи! – кричал Дэн. – Сейчас же спать!
– Папа... перестань…
Мива боялась отца, но он уже не мог остановиться:
– Марш в кровать! Тебе здесь не место!
– Это тебе здесь не место! – схватила я ребенка и понесла наверх. – Ты уже совсем поехал головой!
– Она моя дочь, а не твоя! МОЯ! – кричал нам вдогонку Даниэль, но я даже не обернулась.
– Пошел ты...
Глава 18
Я не могла поверить, что это тот самым Даниэль, который так дорожил своей дочерью. Он был груб и зол, его руки так и чесались схватить меня за горло и научить покорности. Но в данном случае речь шла не обо мне – я защищала Миву. И мне было без разницы, кто нападал – прихвостни барона или же бешеный отец. Во мне бушевал материнский инстинкт, и я не собиралась прогибаться под мужчиной.
– Вернись обратно! – кричал мне Даниэль, пока я шла наверх, держа на руках ребенка. – Я еще не закончил! Ты не имеешь права так себя вести!
Но я просто захлопнула дверь и заперлась вместе с Мивой в детской спальне. Пускай папаша делает что хочет, но сегодня его пускать к дочери нельзя.
– Софи, мне страшно, – хныкала Мива, и я уложила ее в кровать, укрыв одеялом до самых ушей. – Что случилось с папой? Почему он такой страшный?
– Папа не страшный... Он просто психанул, но скоро успокоится.
Впрочем, уже через минуту мои доводы стали неубедительны, потому что Дэн и не думал успокаиваться. Он поднялся на второй этаж и стал долбить кулаками в дверь, отчего Мива затряслась, будто к ней пришел ее злейший кошмар.
– Открой! – ломился он так сильно, что петли вот-вот могли не выдержать. – Открой эту чертову дверь, иначе я пробью дыру! Ты думаешь, это меня остановит?!
– Софи, я боюсь! Я не хочу, чтобы он вошел сюда! Это не папа – это какой-то монстр! Мне страшно!
– Не бойся, малыш... Чшшш... – Я легла на кровать возле девочки и крепко ее обняла, закрыв рукой уши, чтобы она этого не слышала. – Монстр не войдет сюда, он скоро исчезнет. Вот увидишь… Чшш...
Оставив дверь в покое, Дэн спустился вниз, и я еще долго слышала, как бьется посуда и что-то падает на пол. Я даже не представляла себе, что этот разговор приведет к таким последствиям. Я превратила Даниэля в чудовище, он был готов все ломать и крошить, он люто ненавидел мир вокруг и хотел превратить свой фамильный дом в руину. Но глубоко в душе я хотела верить, что на самом деле он любит Миву, даже если она ему не родная дочь.
Ему было сложно и больно, он не желал вспоминать то, что подавало его не таким, каким ему хотелось быть. И пускай я тоже питала к нему чувства, мне было его жаль по-человечески, но оставить ему ребенка казалось глупостью. Только не теперь – Мива была для него не только символом потерянного счастья, но и символом предательства. А позволить бандиту сорваться и угробить шестилетнюю девочку я просто не могла, уж слишком сильно я ее любила...
Ближе к утру он успокоился. Я уже не слышала матерщины и звона битого стекла. В течение нескольких часов было абсолютно тихо, мне даже показалось, что он ушел. Что мы теперь одни. Но когда я открыла дверь, то увидела его сидящим на ступеньках.
Постояв в неведении пару минут, я все же решилась с ним поговорить.
– Привет.
– Привет, – ответил он тихо.
– Как ты?
Я села возле него на ступеньку и пыталась не думать о плохом. Постаралась убедить себя, что ночной скандал – просто сон. Но это было нелегко.
– Прости меня... – Дэн взглянул на меня и взял за руку. – Вчера я сорвался и не контролировал себя. Это было ужасно. Мне очень жаль. Жаль, что ты все это слышала и видела.
– Ты не у меня проси прощения, а у Мивы.
– Да... – кивал он, сожалея. – Да. Извини, я понимаю… Я был зол на тебя, потому что ты сказала правду. – Когда он это произнес, я была удивлена. Я посмотрела на него и вдруг поняла, что Дэн признался. – Мне очень трудно с этим жить, но это так. Не проходит и дня, чтобы я об этом не подумал – чтобы я себя не корил в ее смерти. Но мне нет оправдания... – вздохнул он тяжело и сказал самое трудное: – Я убил свою жену. Ее смерть полностью на моей совести, и это уже навсегда. Ничто не изменит этого, исправить невозможно... И самое страшное то, что я никогда не смогу рассказать об этом дочке. Мива этого просто не поймет... Даже ты этого не поймешь, это слишком сложно для понимания. То, что произошло тогда между нами – это ужасно. И я не хочу об этом вспоминать. Это уже ничего не изменит. И не вернет ее. Мари умерла из-за меня, и теперь мне с этим жить всю оставшуюся жизнь... Черт...
Он спрятал лицо в ладонях и заплакал. Я знала, что по его щекам стекали слезы – он страдал и жалел, но найти ему оправдание было очень сложно. Это уже никогда не исправить.
– Дэн, это ужасно. Ты ведь это понимаешь?
– Да, я понимаю, Софи.
– Мива этого не заслужила. Ей нужна нормальная...
– Софи, умоляю тебя, останься, – перебил меня Даниэль и взял за обе руки.
– Дэн, я…
– Софи, я клянусь, что такого не повторится. Ты ни в чем не виновата, я тебя не виню. Это все моя вина, это я был не прав, а не ты.
– Послушай, я не должна была вести себя так. Что бы ни произошло, я не должна была так говорить с тобой. Это неправильно. Прости меня, Дэн. Правда, прости…
Я посмотрела ему в глаза и слабо улыбнулась. Он обнял меня и поцеловал в лоб – это был негласный знак, что мы помирились. Хотя недосказанность не исчезла.
– Предлагаю больше не поднимать эту тему. Хотя бы ради Мивы. Ты согласна?
– Хорошо. Я согласна. Даю слово больше никогда не говорить об этом.
– Ты мне веришь?
– Да, – ответила я просто. – Да, конечно... Я тебе верю.
– Все будет хорошо, – шептал мне Дэн, гладя по плечу. – Все будет хорошо. Вот увидишь.
Я сидела в его объятиях и понимала, что окончательно запуталась. Кто враг, а кто друг? Кому теперь можно верить, и как быть с Мивой? Можно ли ее теперь оставлять с отцом? С отцом, который убил свою жену...
Думаю, любой бы сказал, что Дэн не имеет права воспитывать Миву, его тайна была просто чудовищной. И я не понимала до конца, как лучше поступить – поверить ему и рискнуть или же сделать так, как подсказывает разум.
Ведь полдень был уже близко. Барон не станет ждать.
Я понимала, что обязана что-то делать – Рамиро поставил мне условие, я должна была доставить ему девочку не позже двенадцати. А ультиматумы картеля нужно выполнять, иначе ты труп.
Признаться Даниэлю я так и не решилась, он ни за что не пойдет на уступки перед бароном. А меня он попросту сожжет на костре, как ведьму. Ему будет плевать на то, что я это делаю ради матери. Поэтому пришлось импровизировать: я сказала Дэну, что его вызывают в штаб – якудза собирают срочное совещание, чтобы принять меры против Рамиро. Конечно, это было вранье, никакого съезда не планировалось, остатки японской мафии просто роптали перед «четверками».
Тягаться с бароном было глупо, его мощь росла с каждым годом, с каждым месяцем – ежедневно он устранял пару-тройку конкурентов и отбирал все новые кварталы у мелких банд. Поэтому если бы якудза и решили что-то предпринять, то это была бы добровольная сдача позиций. Полная капитуляция в обмен на сохранение жизней, с кабальным обязательством платить хозяину дань.
Но мафиозные войны меня интересовали меньше всего – на кону стояла жизнь моей мамы, которую держал в заложниках Рамиро. И если я отдам ему Миву, то все закончится. По крайней мере, так говорил барон. И там уже неважно, верю я ему или нет, потому что других вариантов просто не было.
– На двенадцать ты должен быть там, – фальшивила я, помогая Дэну одеться перед выходом. – Ты возьмешь машину?
– Правая нога не слушается... – покачал он головой. – Возьму такси.
– Ну и правильно. А я тут пока приберусь, поесть чего приготовлю.
– Присматривай за Мивой.
– Да, конечно, – улыбнулась я в ответ, а у самой на душе будто кошки скребли. – О Миве не беспокойся, я за нее горой.
– Если вдруг что – звони сразу мне, копов не вызывай.
– Поняла.
Дэн поправил волосы, смотря на себя в зеркало, а потом остановился на пороге.
– И еще… Если вдруг с тобой свяжется кто-то из картеля – не разговаривай с ними.
– Что? Почему ты решил, что они вдруг свяжутся со мной? – я ощущала, как щеки предательски краснели. – Откуда им знать мой номер?
– Они многое могут узнать. У них связи повсюду. И я буду удивлен, если они не попытаются сделать это снова... Будь осторожна, «четверки» могут вернуться за Мивой. Даже днем.
– Хорошо, – кивнула я послушно. – Если что – позвоню тебе.
– Барону верить нельзя. Он может попытаться убедить тебя в том, что он друг. Что на самом деле он хороший и хочет помочь. Но это не так, – сказал Даниэль и на мгновенье замер в двери. – Этому ублюдку не место среди живых. Надеюсь, клан придавит его наконец к ногтю. Пора бы положить конец беспределу.
Он сел в такси и уехал. А я понимала, что это мой шанс – я не могла тратить времени зря. Поэтому все еще раз обдумала и взяла Миву за руку, сказала, чтобы она вела себя спокойно и не высовывалась. А затем поехала к барону, морально я готовилась к сделке. И это была сделка с дьяволом, не иначе…
– Господин Рамиро? – набрала я секретный номер. – Девочка со мной. Уже подъезжаю...
– Прекрасно, Софи, – отвечал барон. – Я знал, что могу на тебя положиться. Твоя мама очень рада, что наконец увидит тебя. Она очень... очень сильно соскучилась по тебе.
Черт... У меня сердце так и прыгало от нервов, все должно было произойти через каких-то пару минут. Я подъехала к логову, на улице было человек двадцать. Машину быстро окружили, все головорезы были вооружены. А из дверей убежища-бункера вышел сам главарь могущественного клана.

– Приветствую тебя, моя радость, – улыбался Рамиро. – Ты привезла то, ради чего я готов на все?
– Да, конечно, – осмотрелась я по сторонам, когда вышла из машины. – А где моя мать?
– Всему свое время, детка. Тебя беспокоит, что ты не видишь свою маму?
– Да, меня это беспокоит. Где она?
– Так ведь и я не вижу Миву. Покажи сперва девочку, а потом мы продолжим диалог.
– Она в машине, – кивала я напряженно. – Она внутри, на заднем сиденье.
Крыша была поднята, окна затонированы. В них отражалась свора бандитов, но салон оставался мраком. И это была моя страховка.
– Мива в машине? Ты даешь мне слово?
– А вы?
– Что? – рассмеялся барон. – Это я глава мафии, а не ты, малышка. Вопросы ставлю я... Опусти, пожалуйста, крышу. Я хочу посмотреть на ребенка.
– Сперва я увижу маму.
– Мама... мама... мама… – повторял он это слово, будто за кривляниями было что-то еще. Нечто такое, что могло поставить наши переговоры в тупик. – Я так и знал, что мне придется контролировать тебя, Софи. Что ты будешь непослушной девочкой. Своевольной, временами бешеной и бесстрашной...
– Где она? – цедила я сквозь зубы. – Где моя мать?
Мои руки затряслись, тут было что-то не так. Он почему-то медлил и не привел сюда маму. Хотя обещал. Он обещал. Он дал мне слово...
– Из тебя бы вышел идеальный солдат картеля, будь ты хоть чуточку послушней. Чуточку преданней. Мне всегда хотелось гордиться тобой, Софи. Но ты оставляла мне так мало поводов для этого. И вот теперь – когда я дал тебе шанс отмыть репутацию, стать на одну ступень с моими лучшими людьми, ты вдруг опять все запорола. Ты как всегда пошла своим путем и разочаровала старика...
И тогда я не выдержала:
– ГДЕ ОНА?!
В ту же секунду меня взяли под руки два амбала, чтобы я не испортила физиономию барону. Его самодовольную морду, когда Рамиро упивался властью и своим лицемерием. Своим цинизмом и умением манипулировать людьми.
– Твоей мамы больше нет.
– Что? – вырвалось у меня, и ноги сами подкосились от шока.
– Она уже на небе.
– Нет... Этого не может быть...
У меня наворачивались слезы – как он мог так поступить со мной? Дэн был абсолютно прав. Рамиро верить нельзя.
– Впрочем, – ухмыльнулся барон, – сомневаюсь, что такая стерва попала в рай. Думаю, она сейчас внизу. Где-то у тебя под ногами... Причем как образно, так и буквально, – рассмеялся Рамиро и заразил садистским смехом остальных.
– Ха-ха-ха! – доносилось отовсюду.
Все тупо ржали на костях моей матери, а я думала лишь о том, что так и не увидела ее. Так и не сказала ей главного – что не держу на нее зла и простила. Но нет... Он все у меня отнял. Все разрушил. Картель – это сущее зло, которое угробило мне жизнь. И я себя за это ненавижу.
– НЕТ! – закричала я от боли. – Не-е-е-ет! Боже... нет... Зачем ты убил ее?
– Ее никто не убивал. Она умерла сама, еще неделю назад, – шокировал барон. – Но я не хотел тебе говорить раньше времени. Сама понимаешь... Так ты была мотивирована, я мог на тебя надавить, когда хочу. А если бы сказал, что мама скончалась, ты бы махнула на все рукой. Спелась бы с этим самозванцем, с этим Даниэлем... Учись, пока я жив, – сказал он и пригладил усы. – Ну все, довольно истерик. Тащите девчонку, хочу на нее взглянуть.
Я понимала, что делала все зря. Все то, что держало меня на плаву, вдруг оказалось призраком. Я не успела, я не смогла ее спасти. А вместо этого разрушила семью Даниэля. Окончательно убила то, что не добил картель. А теперь все оказалось миражом, мои старания были напрасны.
Он получил то, чего хотел. Барон сделал это моими руками, шантажируя матерью. А вот я осталась ни с чем – абсолютно одна. И мне не хотелось теперь жить. Хотелось умереть.
– Ну что там?! – кричал Рамиро. – Чего так долго возитесь?! Уже салон машины обыскать не можете?!
Но бандиты выглянули из кабриолета и сказали в один голос:
– Ее там нет...
– Что? – не верил барон. – Вы уверены?
– Си, сеньор. Машина пуста.
Я оказалась бы полной дурой, если бы и правда привезла сюда Миву. Ведь было ясно как божий день – добром это не увенчается. Плевать, каким отцом и мужем был Даниэль, но хуже человека, нежели барон Рамиро, я еще не видела. И при сознании отдать ему в руки ребенка я не могла. Только через мой труп.
– Ты ее не получишь! – кричала я в цепких объятиях «четверок». – Мива никогда не попадет в твои руки! Ты что, и правда думал, будто я принесу ее тебе на блюдечке?! Ты мне врал, постоянно врал о матери! Ведь понимал, что иначе я не выполню приказ! Ты считаешь себя очень хитрым, очень умным?! И где же твоя победа?! Где она?! Ты остался ни с чем!
Но Рамиро ухмыльнулся.
– А ты неглупая бабенка. Я никогда не забывал, с кем имею дело – палец тебе в рот лучше не класть. Это правда... – Он подошел ко мне на расстояние вытянутой руки и сказал: – Вот только ты предсказуема, Софи. Твое упрямство тебя же и погубило... Спасибо, что отвадила Даниэля. Мне было куда проще это сделать в его отсутствие.
– Что?
По моему телу скользнула нервная дрожь. К чему были эти слова? Неужели это значит, что он...
– Алло, – взял трубку Рамиро. – Вы уже нашли девочку? – По его ехидным глазам и лисьей ухмылке я догадалась, что бандиты уже там. Они нагрянули домой, пока ни одного из взрослых не было. Господи... как же я оступилась... – Нашли в подвале? – улыбнулся старик на все тридцать два зуба. – Везите ее в пункт назначения, вас ждет хорошая награда.
– Черт... – буквально выворачивало меня наизнанку. Ведь я только что все упустила. Я отчетливо слышала детский плач в телефоне, они ее поймали. Картель уже сцапал Миву, и все из-за меня – я предала Дэна и тетю Рэй. Я предала саму себя и теперь просто рвалась на части от бессилия.
– Думала спрятать ее в подвале? Хах... Как же это банально. Неужели ты решила, что я поверю тебе на слово и не проверю дом? Да я с самого начала видел тебя насквозь. Ты слишком наивна, Софи. Нельзя такой быть. Нельзя...
– Тварь. Ты просто подлая тварь.
– О... – пожал плечами барон. – Тобой сейчас движут эмоции, это нормально. Это ведь просто слова, на самом деле ты не желаешь мне зла.
– Я хочу тебя убить, – сказала я честно. Я как будто задыхалась от безысходности, ведь в эту секунду Миву уже куда-то везли. А я была здесь, в логове врага. Была там, где никак не могла оказаться. Теперь мне уже не вырулить. И ложь здесь не поможет.
– Я тебе не верю. Это не так, совсем не так. Ведь ты «четверка», ты одна из нас. Ты часть картеля, а значит, сделаешь все, что прикажут. Такова твоя природа... Змея не кусает себя за хвост. Помни это, Софи. Змея никогда не кусает себя за хвост.
– Ненавижу...
– Я так смотрю, ты не на шутку сблизилась с девочкой. Возможно, я разрешу тебе видеться с ней иногда, – развел барон руками. – Я допускаю такое развитие сюжета. Почему бы и нет? Ведь она так юна, ей нужен мягкий наставник. Желательно женщина. Человек, который найдет с ней общий язык. Так что... ты можешь мне сослужить еще службу, Софи. Но все зависит от тебя.
– Чего вы от меня хотите?
– Для тебя есть новое задание. Ничего сложного, справится даже новичок. Уверен, тебе это по плечу. Нужно доставить ценный груз моим партнерам в Рино. Я помещу тебе в багажник пару-тройку сумок, тебя не должно волновать, что в этих сумках. Твоя задача – отвезти их по адресу и отдать надежному человеку. Поняла?
– Что-то еще? – спросила я с отвращением. – Просто доставить груз?
....

..... Глава 17
После той ночи я была вне себя от ярости – просто взбешена. Они пришли за Мивой, напрочь игнорируя меня, хотя уговор с бароном был другим. Он обещал мне, что все ограничится лишь подглядыванием за бандитом. Что я буду обычным шпионом, не более того. Ну а на деле ставки оказались гораздо выше, чем можно было предположить. Сперва картель убрал тетю Рэй и Хитоши, а теперь и вовсе послал отряд, чтобы украсть ребенка у меня из-под носа.
Я ему этого так не оставлю. Барону придется ответить за свои поступки – посмотрим, как он это объяснит мне лично, в сегодняшней беседе...
Громко затормозив у входа в штаб, я вышла из машины из направила на Чеко пистолет.
– Какого хрена?! – всполошился он и вскинул на плечо свой автомат. – Совсем уже крыша поехала?! В своего будешь стрелять?!
– Если придется – будь уверен, я выстрелю! Быстрей открывай это чертову дверь! Без лишней болтовни!
Я орала на него как бешеная. Хоть и понимала, что Чеко не воспринял мою угрозу всерьез – он прекрасно знал, что я не выстрелю, ведь мы все здесь одной крови. Рамиро был прав: я и есть картель, змея не кусает себя за хвост, это было бы глупо. Но желание как можно скорее увидеть барона перекрывало все мои клятвы быть верной картелю.
– Зря ты это затеяла, Софи, – качал головой мексиканец. – У босса сегодня нет настроения. Он очень зол и слегка не в себе. Я бы тебе не советовал идти к нему с пушкой. Говорят, он сегодня утром уже кого-то застрелил у себя в кабинете. А все потому, что кофе был д*******й...
– Открой дверь, Чеко. Я хочу его увидеть. Сейчас же...
– Как скажешь, малышка, – опустил он автомат. – Как скажешь... – часовой нажал на кнопку и сказал дежурную фразу: – Откройте дверь.
– Пароль?
– Змеиное гнездо.
Дверь открылась, и я пошла по коридору. Но уже вдогонку Чеко мне сказал одну вещь.
– Вчера погиб его племянник.
– Что? – переспросила я.
– Банда Макса Чернова убила Дэнни... Старик немного в шоке. Сама понимаешь. Имей это в виду...
Я преодолела пару этажей на лифте и вышла возле кабинета Рамиро. Но тут же напоролась на его личную охрану:
– Сеньор не принимает гостей, – предупредили меня сразу.
– Я по серьезному вопросу.
– Сеньор никого не принимает, – повторил амбал и грубо оттолкнул меня рукой.
Но я не собиралась отступать – он меня слишком рано списывал со счета.
– А может, мы вот так попробуем?! – достала я пистолет и прицелилась в лицо головорезу в черном костюме.
– Ха-ха-ха-ха! – смеялся он, не увидев во мне опасности. – И что ты будешь делать, чика?! Нас четверо, а ты одна! Ты даже пикнуть не успеешь, как мы изрешетим тебя свинцом!
– Да мне плевать! Главное, что я твой жбан прострелить успею!
В ту же секунду его физиономия стала злой и агрессивной. Воздух накалялся и буквально закипал от концентрации ненависти. Но потом дверь распахнулась, и на пороге появился сам барон.
– Кто тут смеялся?! – кричал он, метая молнии из глаз то на одного амбала, то на другого.
– Простите, сеньор... – ответил тот, что осмелился толкнуть меня.
Но Рамиро не был готов к диалогу:
– КТО ТУТ, НА ХРЕН, СМЕЯЛСЯ?! – И в коридоре воцарилась тишина, охранники стояли и переглядывались. – ЭТО ТЫ ТУТ РЖАЛ?! – барон ткнул пальцем не в того, кто провинился.
– Никак нет, сеньор. Это был он, – показал качок на парня, которого я грозилась пристрелить.
– О... – все понял Рамиро и кивнул головой. – Дай это сюда... – он выхватил пистолет из чужой кобуры и направил его в смеявшегося.
– Не надо, сеньор! – затряс тот подбородком. – Не надо, я просто...
Но грянул выстрел – и амбал упал.
Все было серьезно, настроение у старика и правда оказалось скверным. Но взглянув на меня, Рамиро почему-то дал знак, чтобы я вошла в кабинет. И мы стали говорить за закрытой дверью.
– Хорошо, что ты пришла, Софи, – хрипло сказал барон и сел за свой любимый стол. Его руки тряслись, лицо выглядело уставшим и серым, он как будто не спал больше суток и перенес огромный стресс. – Ты-то мне как раз и нужна.
– Я вам нужна?
– Конечно, солнце. Ты моя последняя надежда.
– Последняя надежда? – повторила я цинично. – А как же те трое, что пришли этой ночью за Мивой? Они были вашей предпоследней надеждой?!
– Закрой рот!
Но я продолжала говорить о том, что накипело.
– Сперва вы говорите, что всецело доверяете мне, а потом присылаете головорезов в дом, где я живу под прикрытием?!
– Ты все не так поняла, – отмахивался барон.
– Я не так поняла?! А как я еще могла это понять?! Вы просто решили не выполнять своего обещания и сделать все в обход меня!
– Ты многого не знаешь, Софи...
– А что я должна знать такого, что может оправдать этот поступок?!
– Моего Дэнни убили, – сказал барон и тяжело вздохнул. – Ситуация резко изменилась. Мой племянник погиб, и теперь я остался без наследника. Я должен был решить этот вопрос как можно скорее. Ведь ты, Софи... – развел он руками, – не особо любишь свою маму.
– Что? – бушевала внутри меня целая буря. – Чего?
– Если бы это было так, ты бы четко выполняла приказы и слушалась меня как шелковая. Но ты и сама не делаешь то, чего я хочу, и другим мешаешь делать их работу. Зачем ты сюда приехала? Зачем?
– Я выполню любой ваш приказ – только сдержите обещание. Спасите маму, отдайте ее мне...
– Только после того, как ты выполнишь мою новую просьбу.
– Какую просьбу?
– Привези сюда девочку. И мы в расчете.
– Я... – мое горло пересохло. Я осознала, что зашла в тупик, потому что не могла ни бросить свою мать в беде, ни отдать картелю Миву. – За... зачем она вам нужна? Что вы хотите с ней сделать?
– Это моя девочка. Моя кровинушка. Моя родная к***ь... Моя наследница... В ее руках будет сосредоточена власть картеля. Все «четверки» будут склонять перед ней свои головы, они не посмеют пойти против династии. Для клана передача власти по наследству – это святое... Так и должно происходить, Софи. Ты понимаешь?
– Но ведь она всего лишь р*****к...
– Сейчас это так. Но она быстро вырастет. Я воспитаю ее как родную дочку, посвящу ее в тайны господства и всего того, что делает картель Рамиро самым сильным на Восточном побережье.
– Вы хотите сделать из нее преступника? – выдавила я с отвращением. – Господи... как же я раньше этого не поняла?
– Я направил к тебе своих ребят просто потому, что ситуация круто изменилась. Я не могу больше ждать... Дэнни больше нет, а эта девочка – моя последняя надежда. Единственный шанс уберечь картель от разрушения, избежать его распада из-за моей близкой стартости. Ведь если я не оставлю после себя наследницу, моя власть будет под большим вопросом. Чем я тогда буду лучше самозванца Сато? Правила и традиции должны соблюдаться. А Мива – спасительная ниточка, что позволит сохранить мою империю. Ты ведь готова выполнить приказ, чтобы послужить картелю? Чтобы спасти его будущее...
– Я... я не могу этого сделать... – боролась я с тем, чтобы отдать победу здравому смыслу, а не чувствам. Хотя и знала, что выбор ужасен. Это было чудовищно. – Я ведь понимаю, что вы с ней сделаете... Вы сделаете с ней то же, что и со мной. Нормальному человеку здесь не место. Вы просто сделаете из Мивы нового монстра.
– Как ты можешь так говорить, Софи? Разве ты забыла, из какого дерьма я тебя достал? Кем ты была раньше?! – перешел он на крик. – Дочь алкоголички и проститутки! Р*****к без рода и племени! Натуральная сирота при фактически живой матери! – Барон припоминал мне мою историю, а я с горечью глотала слезы. Потому что он был полностью прав – мне нечего было возразить. – Твоя мать даже не знала, кто отец! Она была пьяна, как и обычно, и просто забеременела от клиента в моем борделе! А что теперь?! Теперь ее дочь ставит мне условия?!
– Простите меня…
– Условия ставлю только я! – ударил барон рукой по столу. – И если девочка не будет здесь завтра до полудня... с твоей мамой может произойти что-то плохое.
Я сидела перед главой мафиозного клана и не могла увидеть его лица – все происходящее было в тумане из слез. Меня как будто окунули головой во все то, чего я стыдилась всю жизни. И от чего пыталась бежать, но... человек не может убежать от самого себя.
И вот теперь я была на страшном перекресте: либо пожертвовать мамой, либо лишиться Мивы. Лишиться всего, что я обрела в своей новой жизни. Пускай и абсолютно фейковой – эта жизнь все равно была в сотни раз лучше, чем служба картелю. Но я не могла просто взять и бросить свою мать на произвол судьбы, я должна была выполнить приказ, чего бы мне это ни стоило.
– Я лучше пойду... – вытерла я слезы и направилась к двери неуверенным шагом.
Но уже буквально на пороге барон меня окликнул:
– Софи...
– Что?
– Даниэль не тот, за кого выдает себя. Он совсем не тот, кем тебе кажется... Он простой убийца, он убил свою жену.
– Нет... – отказывалась я в это верить. – Это просто ложь.
– Он тебе не рассказывал об этом?
– Я вам не верю. Он любил свою жену, я это точно знаю.
– Любил, говоришь? – криво усмехнулся старик. – Тот, кто любит, не убьет... Он узнал, что Мива не его дочь, и тогда прикончил Мари как бездушную сволочь. Не дав ей свободы выбора. А ведь она, как и ты, заслуживала большего. Она понимала, что с таким мужчиной пойдет ко дну. Рано или поздно… Будь осторожна, мое солнце. Лучше одумайся, пока не поздно... пока Даниэль не утащил на дно и тебя вместе с Мивой. Не хочешь сделать это ради картеля – сделай это ради девочки – спаси ее жизнь. Защити от отца-урода. А то ведь он и ее точно так же погубит... Вот увидишь.
Вернувшись домой, я делала вид, что со мною все в порядке. А если Дэн и спрашивал, что стряслось, то просто съезжала на то, что ночь не спала и еще не отошла от визита непрошенных гостей. Мол, это все из-за стресса, переживаний, страха, что враги опять нагрянут, но... В реальности я знала, что враги ведь никогда не уходили. Они не покидали дома с тех самых пор, как в нем поселилась я.
Я ощущала себя ужасно. Избегала зеркал, было противно смотреть на свое отражение. Потому что я понимала, что вскоре придется делать выбор – судьба требует от меня невозможного, а времени на размышления нет. И что же делать, у кого спросить совета?
Рассказать обо всем Даниэлю? И что он сделает, как поступит этот человек, когда узнает правду? В лучшем случае он просто вышвырнет меня как мусор. И будет абсолютно прав. Ведь я не могла его винить за это, злодей здесь я, а не он, и это сильно угнетало. Он меня просто прикончит и не станет решать проблему с мамой, это факт.
Мне нужно сделать просто абсурдный выбор: на одной чаше весов – моя родная мать, которая давно больна и требует моей помощи, а на второй – чужая девочка... Которая стала для меня тоже родной. Как бы банально это ни смотрелось со стороны.
Что же мне выбрать? Могу ли я найти какой-то третий вариант?
Уговорить барона пойти на уступки будет нереально, он не передумает и не оставит меня в покое. А даже если я и сбегу – он найдет того, кто принесет ему Миву, словно связанного ягненка. Это ничего не даст, а мама погибнет. Из-за меня...
Дэн никогда не пойдет на то, чтобы добровольно отдать картелю свою дочь. Что бы ни таила эта история, он считает ее родной. Или, по крайней мере, относится к ней так – в его добродетель я верю больше, чем в слова Алехнадро Рамиро. Для Даниэля дочка является всем, она – это единственное, что у него осталось от нормальной жизни. Даже не представляю себе, что случится, если он ее потеряет. Тогда даже я утрачу для него любой смысл, я для него как была, так и останусь чужой, что бы он там ни говорил мне на ушко.
Я ему не верю, я никому не верю... даже самой себе. Пока что я не знаю, чем все это обернется...
– Софи, возьми эти бумаги и отнеси их в сейф, – попросил меня Дэн и вручил папку с документами. – Код ты знаешь.
– Хорошо, – ответила я и пошла в его спальню, чтобы спрятать все в тайник за картиной.
Я уже делала это раньше, ведь мне доверяли. В свое время я добросовестно сделала копии всех этих документов, включая лицензии, биржевые бумаги, финансовые отчеты и выписки из банков. Все передала барону, потому что наивно полагала, будто он хочет просто победить своего конкурента на арене бандитских разборок. Он говорил мне, что собирается перехватить его денежные потоки и укрепить позиции картеля за счет ресурсов семьи Сато. Но Рамиро и словом не обмолвился о том, что мне предстоит украсть живого ребенка.
А теперь наша игра зашла уже слишком далеко, я выплыла на середину бурной реки и не могла уже вернуться назад. Путь оставался лишь один – плыть до конца и надеяться, что я не пожалею о сделанном выборе.
Открыв дверцу сейфа и уложив в него бумаги, я уже хотела защелкнуть замок. Но потом вдруг обратила внимание на странный кусочек бумаги. Тот ошметок имел рваные края и не был похож на документ – скорее, на фотографию.
Я оглянулась по сторонам и вытащила находку. Ею оказался кусок фотокарточки. И с нее мне улыбалась рыжеволосая девушка с зелеными глазами. Черты лица были тонкими, изящными. На щеках – веснушки, волосы длинные, прямые, они лежали на плечах. На лице у девушки была широкая улыбка, она так и светилась от счастья, сжимая чью-то руку. Вот только второго человека здесь не было, в ладонях я держала только часть фотографии. Кто-то оторвал эту рыжую незнакомку от общей картинки и оставил здесь.
Впрочем, я прекрасно понимала, кто это сделал. Упрятал ее здесь Даниэль. А девушка на фото – не кто иной, как его супруга. Это Мари.
Глядя в ее изумрудные глаза, мне захотелось задать ей вопрос: что тогда произошло, почему все оказалось так запутанно и сложно? Что могло толкнуть Мари на столь неблагородный поступок? Ведь должна же быть причина...
Я перевернула обрывок и увидела слова – на обороте была надпись, какое-то послание, записка. И от прочтения мне становилось как-то не по себе.
«Я не могу этого больше терпеть, – гласило первое предложение, написанное синей ручкой, ровным мелким почерком. – Я должна тебе признаться, Дэн. Мне нужно рассказать тебе страшную правду, но я знаю, что ты ее не примешь. Я больше не могу с этим жить, мне придется это сделать…»
Дальше текста не было, я могла прочесть только начало. Все остальное где-то осталось на второй половине. И в сейфе ее не оказалось. Подсознательно я понимала, к чему все шло – Мари призналась мужу в том, в чем признаваться было нельзя. И это ее погубило. Выходит, барон был прав.
Случайная находка погрузила меня в мысли. В голове возникали образы и диалоги, которых я в действительности никогда не видела и не слышала. Я здесь не жила, не была знакома с Мари и не знаю, что тогда произошло между ними. Но эта записка на обороте фотографии – она проливала свет на тайну. И то, что выползало из тени, назвать приятным было сложно.
Неужели он ее убил? Могло ли такое быть правдой – что Даниэль лишил свою дочку матери собственными руками?
Я больше не могла это игнорировать и довольствоваться только тем, что в доме принято молчать о главной загадке прошлых лет. Ему придется рассказать мне правду, пришло время Дэну ответить на неудобные вопросы.
– Как ты? – спросил он, когда спустился вниз и увидел меня одну на пустой кухне.
Я просто сидела за столом и смотрела на кофейную гущу в своей чашке. Даже не знаю, что я там видела... Но мыслями я была в том дне, когда мама Мивы ушла из этой жизни.
– Можно, я что-то спрошу?
Он с подозрением прищурился и сел напротив.
– Конечно. Спрашивай.
– Как это произошло? – спросила я и посмотрела в его серые глаза.
– Что? О чем ты сейчас говоришь?
– Как погибла Мари? Кто это сделал? Ее убили «четверки»?
Мой вопрос не понравился Дэну. Он напряженно выдохнул и отвел глаза – сейчас он наверняка жалел, что задел меня. Лучше бы этот разговор не начинался вовсе.
– Софи, давай лучше сменим тему…
– Почему? – не отступала я. – Что в ней не так? Разве я не имею права знать всей правды? Почему ты мне не хочешь рассказать, что этому мешает? Ну что?
– Перестань, – отмахивался он, – здесь просто нечего рассказывать, это неблагодарная тема для беседы. И я не хочу, чтобы ты...
– Ты просто считаешь меня чужой.
– Что?
– Ну давай, признайся в этом – ты не хочешь мне ничего рассказывать, потому что не считаешь меня достойной знать твои секреты. Это ведь только я могу рассказывать тебе о том, о чем мне больно говорить... Почему? – задала я простой вопрос, а затем повторила его криком: – Почему, ты не хочешь говорить?!
И он тоже сорвался:
– Потому что это не твое дело, Софи!
– Ах так?! Не мое дело, значит?!
– Да, так и есть! Тебя это не касается!
Мы оба вскочили из-за обеденного стола и оперлись на него руками, словно брали низкий старт перед забегом. Мы были похожи на дворовых собак, которые готовились вцепиться друг другу в глотки.
– Не мое дело, значит?! – кричала я, забыв обо всех условностях и рамках, которым следовала раньше. – Так почему же ты спишь со мной, говоришь, будто хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда, а потом берешь и затыкаешь мне рот?! Почему ты ничего не хочешь мне рассказывать о прошлом?! Это мать Мивы, родная мать твоей дочери – человек, которого я пытаюсь заменить, раз уж на то пошло! И я даже приблизительно не понимаю, что случилось!
– Ничего не случилось! – орал на меня Дэн глупыми словами.
– Ты хочешь, чтобы я спросила об этом у Мивы?! Задать этот вопрос ребенку?!
– Нет!
– Да, ты этого хочешь! Мне позвать ее и спросить в твоем присутствии или сделать это втайне, пока ты не слышишь?!
Конечно, я понимала, что перешла черту. Такой наглости я себе еще не позволяла, но времени и сил на реверансы просто не осталось. Мне нужно было раз и навсегда уяснить, что за скелеты прячутся в шкафах этого шикарного дома.
Я копнула слишком глубоко, и Дэн замахнулся – он хотел меня ударить. Просто влепить мне крепкую пощечину, чтобы я заткнулась. Он не знал, что я видела записку. Но зато он точно знал больше, чем я. Уверена, ему было что скрывать.
– Ну давай, ударь меня! – схватила я Дэна за руку, чтобы он закончил то, к чему шел. – Ударь меня, как ударил ее! Как ударил свою жену за измену! А потом не мог остановиться и продолжал ее бить, пока не сделал Миву полусиротой! Да, Даниэль?! – смотрела я ему в душу – сквозь лед его холодных глаз. – Вот так ты любил свою жену?!
Но он сухо ответил:
– Ты даже не представляешь, о чем говоришь.

..... Ночью я проснулся от странных ощущений. Мне почему-то стало дискомфортно, как будто от кошмара, который поднял тебя с подушки, но мгновенно растворился в памяти. Словно и не было ничего. Но уснуть уже не получалось.
Я лежал в постели и думал о том, как сильно боюсь все это потерять. В моей жизни уже были моменты, когда люди, которых я любил, покидали меня и уходили. Они оставляли меня тогда, когда ты ожидаешь этого меньше всего. И теперь я уже ни во что не верил, я везде ожидал подвоха. И даже теперь, когда ситуация утихла, меня не покидало чувство тревоги. Я опасался, что картель не остановится – они обязательно попробуют опять: рано или поздно барон захочет реванша. И он сделает все, только бы отнять у меня ее – забрать Миву.
Пролежав с открытыми глазами минут десять, я что-то услышал, какой-то странный звук. Было похоже на... человеческий голос, за дверью кто-то тихо говорил. И меня от этого мигом прошибло потом.
Конечно, я мог бы решить, что это Софи и Мива – что девчонкам просто не спится и они решили поболтать на интересные темы. Но было два нюанса: во-первых, Софи мирно спала рядом, а во-вторых – голоса были мужскими. И это окончательно вывело меня из покоя.
Поднявшись с кровати и приоткрыв дверь спальни, я первым делом глянул, не открыто ли у Мивы. Но ее дверь была плотно закрыта. В коридоре не было ни звука, поэтому я вышел и осмотрелся – так, на всякий случай. Скорее всего, голоса мне померещились, ну или болтали на улице, какие-то торчки возвращались с дискотеки, крепко надравшись в ночном клубе.
Но потом меня ударили.
Я почувствовал сильную боль от удара в голову и просто упал на ковер как оглушенный зверь. В глазах у меня все плыло, я не мог сообразить, что происходит, в потемках не мог разглядеть лицо, а из-за головокружения фигура еще и двоилась. Кто-то жуткий навис надо мной и стоял, потирая руки – кто-то крепкого телосложения, с монтировкой в руках и с черной спецназовской маской на голове. Они оба смеялись, и первый силуэт, и второй, а я все никак не мог соединить эту картинку воедино. И даже когда все вокруг перестало кружить, как карусель... их по-прежнему было двое. И тогда я понял, что так оно и есть – нападавший не один.
– Что тут... – вышла из спальни Софи и невольно привлекла к себе внимание, – что тут происходит, черт возьми? Дэн? – она все сразу поняла и начала кричать: – Дэн!
И один из гостей схватил ее за руку.
– Софи, нет!
Но было поздно. Он прижал ее к стенке и не давал пошевелиться. А самое страшное было потом: из детской послышался крик, Мива надрывно кричала. И это значило только одно – до нее уже тоже добрались, и нападавших как минимум трое.
– Надо брать девчонку и валить! – скомандовал тот, что прижимал меня к полу коленом. – Скорее! Выполняй приказ! Давай-давай-давай!
И тогда я понял, что надо действовать. Я просто обязан устранить подонка – если хочешь убить змею, просто отрежь ей голову.
– А-А-А-А-А-А!!! – собрал я волю в кулак и поднялся на ноги, схватив мерзавца обеими руками.
– Черт-черт-черт! – кричал он, но это было бесполезно.
Потому что я впечатал его в окно, и мы оба полетели со второго этажа – в облаке осколков и прямиком на землю рядом с прудом.
– Кто ты такой? – отряхнулся я и вцепился в одежду незнакомца так крепко, будто это были не пальцы, а клыки. – Кто вы такие?! Что вам нужно?!
– А ты подумай, Сато! – Он ударил меня в лицо головой и пнул ногой в живот. Совладать с такими, как он, было сложнее, чем со шпаной в моем квартале. Это были хорошо обученные головорезы – они знали, за чем пришли, и с пустыми руками уйти не могли. – У тебя есть кое-что такое, что принадлежит картелю! Одна мелкая вещица, которую Рамиро хочет вернуть себе по праву!
– Ах ты ублюдок!
Я вломил ему по морде и сделал подсечку. Мне надо было его повалить и надежно прижать к земле. Вот только тварь в черной балаклаве не хотела сдаваться.
– Неплохо дерешься, Сато! Как для пиндоса, разумеется… – насмехался он, а я тем временем оглядывался на дом. Ведь прекрасно понимал – без меня у Софи и Мивы нет ни единого шанса. Нужно действовать!
– Моя дочь – не «вещица»!
Мы сцепились с ним, как борцы на ринге. И хотя он наносил мне удар за ударом, я уверенно толкал врага к воде. Пора бы ему принять глубокую ванну...
– Она тебе не дочь! – кричал он мне в лицо. – И ты не настоящий якудза! Ты просто выскочка и самозванец! В тебе нет ни капли благородной крови! В отличие от ребенка...
– Мива – моя дочь!
– Нет, Даниэль... Она не твоя, и ты это прекрасно знаешь. Пора бы уже смириться с этим и просто отдать ее... Не будь идиотом!
Но эти слова не тормозили меня ни на мгновенье. Схватив эту мразь за лицо, я принялся топить его в пруду. Просто навалился на него всем телом и сделал так, чтобы подонок не смог подняться…
Он пытался отбиться, отчаянно царапал мои щеки и лоб, пытался ухватить меня за одежду, но все это было напрасно. Он пускал пузыри и слабел с каждой секундой. Пока я смотрел на выходящий из его легких воздух и думал о том, как спасаю Миву – это было моим главным стимулом спешить. Поэтому, как только борьба утихла и мой неприятель перестал шевелить руками, я оставил пруд и направился к дому.
Оттуда доносились крики, и это кричал р*****к. Значит, Мива все еще здесь, я не опоздал, еще не слишком поздно все изменить.
– МИВА! – орал я как сумасшедший, на что в округе лаяли собаки. – МИВА-А-А-А!!!
Я распахнул уже взломанную кем-то дверь и пошел прямиком на кухню, именно оттуда доносились голоса. Я отчетливо слышал Софи. Когда я вошел, то увидел, как она забилась в угол и размахивает ножом перед незнакомцем в маске. Софи прикрывала собой мою дочь и отчаянно пыталась помешать картелю украсть ее у меня.
– Убирайтесь прочь! – кричала она и была готова всадить кухонный нож в нападавшего.
– Не глупи! Отдай девчонку! – вопил ублюдок из картеля и пытался выбить нож из трясущейся руки. – В этом нет никакого смысла, дура! Просто подчинись и отдай ее мне!
– Нет! Мива не пойдет с тобой, она останется здесь!
– А-а-а-а-а… – плакала Мива, не понимая, что происходит. – Мне страшно, я боюсь... Папа! Папочка!
Отвага Софи была достойна уважения, но самой ей ни за что не справиться. Поэтому я сжал кулаки и ринулся в бой: одного я уже уложил – дело осталось за малым... Но внезапно я почувствовал удавку на шее, кто-то набросил на меня веревку и затянул ее на горле тугой петлей.
– Буэнос ночес, Даниэль... – нашелся тот самый «третий», который все это время был в тени, а теперь выбрался на свет в самый удобный момент.
– Черт... – хрипел я и пытался вырваться, но силы были неравны. Выпав из окна, я повредил себе ногу, и после схватки с главным бандитом был уже почти на грани. – Софи... Мива... Черт...
Кем бы ни был мой душитель, он знал свою роль в этом сценарии. Пока он затягивал удавку и оттаскивал меня как можно дальше от стола, в другом углу кухни происходила истинная драма. И мне было безумно больно смотреть на это.
Софи взмахнула ножом и только слегка зацепила плечо нападавшего.
– Ах ты ж тварь! – крикнул он и вырвал нож. А потом схватил ее за халат и повалил на обеденный стол. – Совсем уже страх потеряла?! Зарезать меня решила?!
Но я ничем не мог ей помочь и был просто немым свидетелем этого кошмара. Пока мое горло сжималось до хруста позвонков, наемник сжал Мивину руку и потащил ее к окну, чтобы даже не дать мне шанса как-то помешать похищению.
– Нет! – вскрикнула Софи и впилась ему в плечо ногтями. – ОТДАЙ!
На что ублюдок развернулся и опять отбросил Софи, только на этот раз уже на шкаф.
– Пошла на хрен, идиотка! У тебя нет никаких шансов! Дело уже в шляпе!
И тогда Софи сделала то, что в корне изменило мое мнение о ней как о беззащитном существе.
– Нет, не в шляпе... – процедила она сквозь зубы и держала в руке пистолет.
Это был мой пистолет – он лежал про запас в кухонном ящике. И однажды я предлагал его подержать, а может быть, даже пару раз выстрелить по бутылке. Но Софи тогда сказала, что в жизни не держала оружия, поэтому добром это не кончится. А теперь она достала этот ствол и со знанием дела сняла его с предохранителя – она целилась в того, кто пришел за Мивой. На мушке была голова в балаклаве.
– Воу... – отпрянул похититель, и было заметно как изменился его голос за одно мгновенье. – Воу-воу, спокуха, подруга. Все нормально. Ты хоть понимаешь, в кого дуло тычешь?
– Отдай мне девочку, – говорила она с красными от слез глазами. – Отпусти ее сейчас же, иначе ты труп.
– Хорошо-хорошо... – поднял бандит руки и позволил Миве вернуться. – Твоя взяла, забирай девчонку обратно. Только не стреляй. Ты ведь не станешь этого делать, правда? – спросил он максимально громко и с надеждой взглянул на меня. А точней, он взглянул мне за плечо. Ублюдок надеялся на то, что ему помогут, ведь его на мушку взяла девушка. Устранить ее проще пареной репы, разве не так? – Ну все, я выполнил твою просьбу! – сорвался он на крик и сильно нервничал. – Может, теперь ты позволишь мне уйти наконец?!
А Софи ему в ответ лишь нервно ухмыльнулась:
– Хах... даже и не думай, тварь.
– Нет-нет-нет! – затрясло его в агонии. – Софи, не стреляй!
Он снял с себя маску и тут же получил пулю в лоб. Сделав шаг назад, наемник упал и больше не пошевелился.
Примерно в ту же секунду хватка на моем горле ослабла, и я свалился на пол, едва понимая, что происходит. Загадочный третий бросил задание и просто сбежал. Он понимал, что миссия сорвалась, и теперь его шансы уйти невредимым близились к нулю.
Я услышал, как где-то на дороге визжат покрышки и ревет мотор. Оставшийся в живых использовал момент и удирал на всех парах. Но главным было то, что Мива в порядке, они ее опять не смогли забрать. Уже в который раз у меня пытались отнять самое дорогое, но даже теперь попытка была неудачной. И за это я был в долгу у Софи – если бы не она, я бы не справился. Она спасла мою дочь ценой немыслимой смелости, и это меня не на шутку впечатлило. А точнее, испугало.
Кто же она на самом деле?
– Мива... – позвал я дочь, чтобы убедиться – мне не кажется, она в реальности цела и невредима. Все уже закончилось. – Иди ко мне, малыш.
Но она трясла головой и не отпускала руку Софи. Сегодня не я, а она была ее героем. Мива боялась выходить из укрытия и продолжала прятаться за спиной у той, что застрелила бандита без колебаний.
– Где он?! – дрожала Софи от напряжения. – Куда он подевался?! Где тот ублюдок?!
– Он уехал. Его уже нет, он скрылся.
– Ты уверен?! – выбежала Софи на улицу и стала целиться в разные стороны. – Чертовы подонки!
– Все нормально, успокойся...
– Дэн, они чуть не забрали Миву! Как я могу быть спокойна?! Куда делся тот, которого ты выбросил в окно?! Где он?! ГДЕ ОН?! – кричала она до хрипоты.
Софи в тот момент не была похожа на себя, я ее не узнавал. Она превратилась в кого-то другого, в какого-то киборга – ей будто переключили тумблер, и теперь она стала убийцей.
– Успокойся, все нормально, – взял я ее за плечи и прижал к себе. – Они ушли, все кончилось.
– Дэн, они чуть не забрали ее!
Софи была сама не своя и просто оттолкнула меня, будто я кто-то чужой.
– Да я знаю это лучше тебя! Хватит уже! – пришлось мне перейти на крик и встряхнуть ее, чтобы вернуть в реальность. – Уже все закончилось... Опасности нет, возьми себя в руки.
– Прости... – выдохнула Софи, но не отдала мне пистолет. – Что он тебе говорил?
– О чем ты?
– Вы с ним о чем-то говорили, с тем мерзавцем... Что он тебе сказал? Где он?!
– Успокойся, он труп.
– Ты уверен? – спросила она, едва не плача от нервов. – Он точно мертв, ты мне клянешься?
– Я утопил его в пруду, он жмур.
– Господи... – наконец-то успокоилась Софи и положила мне голову на грудь. – Дэн, это было ужасно. Я так боялась за тебя и Миву. Это просто...
– Все уже позади. Главное, что вы обе целы.
– Ты что, ранен? С тобой все нормально?
– Что-то с ногой. Но скорее вывих, через перелом. Буду хромать. Не смертельно.
– Ты молодец, что услышал их первым. А то ведь они могли украсть ребенка.
– И ты тоже молодец, – поцеловал я Софи в макушку. – Не подумал бы, что увижу, как ты стреляешь.
– Прости, что Мива видела это. Не хотела ее напугать. Просто я уже не знала, что делать. Он ее тащил, на тебя напали...
– Ты верно поступила. Хорошо сработано. Главное, что Мива с нами.
Мы оба прижимали дочь к себе, будто опасались, что враги могут вернуться. Или какая-нибудь невидимая сила схватит ее и отнимет у нас. Как бы там ни было, все позади.
Но Софи опять подняла голову и задала свой навязчивый вопрос:
– Что он тебе сказал? О чем вы с ним говорили, Дэн?
– Ни о чем... Он просто сказал мне, что пришел за Мивой. И что...
– Что еще? – смотрела она мне в глаза, словно готовилась услышать нечто странное. – Он что-то еще тебе сказал? Может, что-то про...
– Нет, – качал я головой. – Больше ничего.
И только потом она успокоилась.
– Хорошо... Хорошо, извини.
Больше этих вопросов я не слышал.
Софи взяла за руку Миву и пошла наверх, чтобы попытаться уложить ее спать и дать немного теплого молока для успокоения. Это должно было помочь. Хотя после такого, мне кажется, уснуть им обоим будет крайне трудно.
Я смотрел, как девчонки поднимаются по лестнице, и был несказанно рад, что они со мной, что я не лишился последнего счастья, которое осталось в моей жизни. И все же я не удержался...
– Софи... – окликнул я ее, и она оглянулась. – Откуда он знал твое имя?
Она застыла на месте и просто смотрела на меня стеклянным взглядом. Я ждал ответа, а она ничего не говорила – только молчала. А потом сделала вид, будто не поняла.
– Что? Извини, я не расслышала...
– Тот парень – он назвал тебя по имени. Я слышал, как он сказал твое имя. Перед тем, как ты выстрелила.
– Чего? – скептично улыбалась Софи. – Назвал меня по имени?
– Я в этом почти уверен. Откуда он мог тебя знать?
Но Софи свела все к банальности:
– Дэн, тебе просто послышалось. Ты терял сознание, тебе было плохо... Вот я ничего такого не слышала. По имени меня никто не называл, кроме тебя и Мивы. А если бы кто-то из этих ублюдков сказал «Софи» – я бы точно такое запомнила. Но нет, – развела она руками. – Если ты хотел уличить меня в подставе, то не выйдет. Если бы я хотела отдать кому-то твою дочь, я бы уже давно это сделала... Я здесь не для этого, Дэн. Совсем не для этого... Да, малышка? – улыбнулась она Миве и пошла наверх, оставив меня одного.
Ну а я провел их молчаливым взглядом и решил сварить себе кофе – впереди ждала работа. Мне предстояло выкопать в саду две ямы, а с хромой ногой это сделать будет непросто. .......

... – Кто-то напал на машину Даниэля и убил тетю Рэй. Кто-то знал, что она будет в машине вместе с Мивой. Ведь я рассказала об этой поездке заранее, я сказала о ней, потому что знала, что так будет. Я слышала о том, что Миву повезут на занятия в школе и рассказала все своему боссу. Потому что ему было интересно... А потом, на следующий же день, на машину напали. И тетя Рэй погибла. Ее намеренно застрелили у меня на глазах, она умирала и просила меня защищать ребенка. Просто истекала к****ю, а я думала... – задрожал мой голос, – думала о том, что за ублюдки могли это сделать... Кто эти нелюди, что напали на нас в нейтральном районе и лишили меня лучшего друга. А Миву – любимой няни... Кто они? Кто эти твари? Вы не знаете?
Во мне назревала буря. Я не поняла этого сразу, но теперь уже сложила все пазлы и осознала, как странно мне «повезло».
– Ну, моя роза... – вздохнул Рамиро и встал из-за стола, чтобы обнять меня за плечи. – Люди умирают каждый день, такое бывает. Сан-Франциско – огромный город, здесь промышляют десятки банд и мелких шаек. Всякие воришки, гастролеры...
– Я хочу это знать, – процедила я сквозь зубы. – Просто ответьте мне на вопрос.
– Какой вопрос, мое солнце?
– Вы знаете, о чем я говорю, барон... Это вы ее убили? Это ваших рук дело – вы застрелили тетю Рэй, чтобы она расчистила путь к ребенку?
– Нет... – прижал Рамиро руку к груди, уверяя меня в искренности своих слов. – Тысячу раз нет, Софи. Да как ты вообще могла о таком подумать? Чтобы я взял и убил такую чудесную женщину, как Рэй? Естественно нет. У меня бы просто рука не поднялась... – Но тут он добавил: – Я поручил это племяннику.
– О боже... Как вы могли? Я в это просто не верю.
– Ты ведь знакома с моим племяшом? Дэнни – это практически я в молодые годы. Он силен и умен, просто молодец. Очень скоро, я думаю, он заменит меня в кресле барона. Это достойный преемник, за которого не будет стыдно. Мой единственный... вернее, почти единственный наследник. И он отлично постарался, чтобы тетя Рэй и Хитоши больше не мешали тебе в выполнении миссии. Ты хочешь спросить меня, сделал ли это картель? Это рук «четверок»? – пожал плечами Рамиро и цинично ухмыльнулся. – Да, это так. Это сделал картель, моя дорогая... И что с того?
– Если это так, то я ненавижу картель, – ползли по моим щекам тихие слезы. Я только что узнала, что из-за меня погибли хорошие люди. А я сама об этом даже не подозревала.
– Нет… – смеялся барон и журил меня пальцем как ребенка. – Нет-нет-нет, Софи. Ты заблуждаешься, малышка. Ты не можешь ненавидеть картель. Потому что картель – это ты. А ты – это картель.
– Тогда я ненавижу себя! – вскочила я с кресла и взглянула на Рамиро очень зло.
И это ему не понравилось.
– Что? Что это я слышу? Ты огрызаешься? Тебе стыдно, что ты часть нашего великого клана? Ты решила меня оскорбить самым наглым образом?
На крик прибежали быки из личной охраны барона. Они обступили нас со всех сторон и уже готовились скрутить меня в бараний рог – достаточно боссу только моргнуть.
– Я хочу увидеться с матерью! – требовала я. – Дайте мне возможность повидаться с ней хотя бы на пару минут!
– А зачем? – издевался старик, упиваясь властью. – Зачем тебе это надо?
– Я требую встречи с матерью! – повторяла я упорно, хотя и знала, что давить на Рамиро бесполезно. Он сам на кого хочет легко надавит и получит свое. – Иначе я во всем признаюсь Даниэлю! Я сорву свою миссию, если не буду знать, что с мамой все в порядке!
– Боюсь, деточка, ты сейчас не в том положении, чтобы ставить условия и выдвигать ультиматумы. Ты только пешка в моих руках. И скажи спасибо, что я столь великодушен и согласился помочь тебе спасти твою бедную, больную маму.
– Господин Рамиро... – плакала я и готова была молить его о самом малом. – Дайте мне глянуть на нее хоть одним глазком. Хотя бы один телефонный звонок, чтобы я просто знала – с ней все хорошо...
– Не беспокойся, девочка, – погладил меня барон по руке и сочувственно улыбнулся. – Твоя мама в безопасности, она в полном порядке и просто отдыхает у меня в гостях. Конечно... здоровье у нее слабое, недолго ей осталось...
– Господин Рамиро...
– ... Поэтому, чем быстрее ты выполнишь свою миссию, Софи, тем больше у мамы шансов встретить дочь при сознании. А пока она побудет у меня.
– Где она? Скажите мне!
– Она в надежном месте, не переживай.
– Вы ее просто держите как заложницу... Это самый обычный шантаж, разве не так?
– Хм... – оскалился мексиканец и подошел ко мне совсем близко. Чтобы сказать: – Она не заложница. Она просто гарантия твоей послушности, вот и все… Проведите Софи на улицу, этот разговор меня утомил, – дал он знак охране, и они взяли меня под руки.
Но я уже не могла с этим так мириться – он должен был сдержать свое слово и отпустить маму, как только я выужу все ценное у Сато.
– Что я еще должна сделать?! Наш уговор был прост: я внедряюсь в семью якудзы и рассказываю о его действиях, сливаю важную инфу... Но что теперь, что дальше?! Я рассказала вам все, что смогла узнать! Какая еще нужна информация?! Сколько еще можно ждать?!
– Еще недельку, – ответил барон совсем непринужденно. – Просто расслабься и веди себя естественно. Ведь у вас с Даниэлем роман, он тебе доверяет, не так ли?
– Да. Дэн доверяет мне, он верит, что я ему не вру.
– А Мива?
– Что? Что вы хотите узнать?
– Она тебе доверяет? – спросил Рамиро и как-то странно прищурился, жаждая ответа. – Мива тебе полностью доверяет? Она верит тебе как матери?
И я честно ответила:
– Да. Думаю, Мива мне доверяет. Еще больше, чем Дэн. Она мне полностью верит, она готова сделать все, что я попрошу.
– Вот и славно. Это как раз то, что мне нужно.
Такие слова меня насторожили, тут что-то явно нечисто.
– О чем вы? Что вы имеете в виду? Что вы задумали?
– Ничего, – отмахнулся барон, словно он на самом деле промолчал и ничего не говорил про Миву. – Ничего особенного. Отправляйся домой и будь с девочкой, через неделю мы опять с тобой встретимся. И тогда я дам тебе новые указания. Пока, Софи. Сладких тебе снов...
Глава 16
(Глазами Дэна)
За последнее время моя жизнь сильно изменилась. В ней появилась Софи, и это стало точкой отсчета для новой реальности. Реальности, в которой я снова учился видеть смысл жизни, ощущать ее вкус, ценить каждое прожитое мгновенье и больше не корить себя за прошлое. Постепенно мысли о настоящем и будущем вытесняли из моей головы все мрачные размышления. Я видел, как расцветает на моих глазах дочка – как она искренне радуется встречам с новой няней. Как будто Софи для нее не просто воспитатель, не просто человек со стороны, которому платят за работу.
Впрочем, на каком-то этапе я и сам об этом задумался. Сперва я предвзято относился к ней, эта длинноволосая девушка, мокнущая под дождем – кто она для меня? Откуда она взялась и зачем пришла в мою жизнь, нарушив прежний уклад? Теперь я уже не мог вернуться обратно, я уже не был тем, кем оставался несколько лет подряд. Из-за Софи я стал другим, она нещадно топила мое сердце и заставляла нервничать по таким нелепым поводам, как... сильное влечение.
Я думал о ней и не мог избавиться от проблемы, как бы ни старался. Она стала для меня идеей фикс, странным артефактом, который вел себя откровенно странно. Не вертихвостка, не проститутка, и даже не представитель офисного планктона – кто она? Почему ее присутствие здесь так разжигало мою душу? Зачем мне понадобилось искать к ней ключик, если еще пару недель назад я даже не хотел впускать ее в свою машину?
Это спортивный интерес, обычная похоть? Возможно, мне просто захотелось ощутить себя полноценным мужчиной? Напомнить себе, как это – гладить бархатную кожу красивой женщины? Что если это банальное одиночество и я просто устал быть один, захотелось скрасить ночи в холодной постели? И все же… порой я думал, у меня проскальзывали страшные мысли, что... Конечно, это смешно и нелепо. Но что если это... нечто другое? Может, я просто влюбился и зря ищу подвоха в этих чувствах?
Мне следовало признать очевидную вещь: у нас роман и теперь мы с ней живем вместе одной семьей. Как это еще можно назвать?
Пока Софи решала мои вопросы, уехав в штаб-квартиру, я решил слегка прибраться и починить настенный шкафчик, что на кухне. Отправился в гараж, взял там шуруповерт и молоток: аккуратно снял все с креплений, осмотрел, разобрался что к чему, заодно вытер пыль в труднодоступных местах. Потом добавил пару шурупов в конструкцию и крепко собрал все панели, чтобы полочки не выпадали, а дверь закрывалась без перекоса, не скрипела...
Время пролетело незаметно, Мива сочиняла песню, чтобы спеть ее для Софи, когда она вернется. Из детской долетали звуки пения, игры на гитаре, периодически дочь выходила на лестницу, чтобы узнать, не приехала ли та, ради которой все это затевалось. И после каждого такого раза Мива разочарованно брела наверх и недовольно хлопала дверью. Но я не стал ее ругать. Должен себе сказать, я и сам уже изрядно привязался к Софи. Когда ее не было в доме, я чувствовал себя неуютно, немного тревожно и... мне ее явно не хватало. К хорошему быстро привыкаешь – тут мне нечего добавить.
Я включил кофемашину и сделал два кофе – для себя и для нее. Надеясь, что ворота вот-вот откроются, и она приедет. Конечно, я мог ей позвонить, просто взять в руки смартфон и нажать на последний контакт в журнале звонков. Но я ей полностью доверял, поэтому знал: возвращение Софи – лишь вопрос ближайшего времени.
И я не ошибся. Кофе еще был горячим, когда автоматические ворота открылись и во двор заехала белая машина. Софи оставила кабриолет возле дома, подняв перед этим крушу. На тот случай, если ночью пойдет дождь. А потом открыла дверь и вошла в дом. К ней сразу же бросилась Мива, я тоже подошел и сдержанно чмокнул ее в щеку, хотя вполне мог и в губы. Но процесс моей адаптации к новой реальности был постепенным, и где-то в душе я все еще чувствовал вину перед Мивой. И перед Мари, хотя ее давно уже нет.
– Как все прошло? – спросил я и протянул Софи чашку кофе. – Ты в порядке? Устала?
Было нетрудно догадаться, что что-то не так – на ней лица просто не было.
– А... – пожала плечами Софи. – Да, в порядке. Все... хорошо.
– Ты уверена?
Возможно, Софи и хотела мне что-то ответить, но ее внимание начисто украла Мива.
– Софи, я тебе песню сочинила! – тараторила моя дочь. – Пойдем со мной! Идем-идем-идем...
– Ох, солнышко... – вздыхала Софи, боясь обидеть Миву. Она явно не хотела подниматься по ступенькам.
И тогда я сказал:
– Малыш, давай ты исполнишь песню здесь. Неси сюда гитару.
Софи присела за стол и фальшиво улыбнулась – так делают, когда на душе кошки скребут, а ты хочешь выглядеть счастливым. И это меня насторожило. Ведь было понятно, что что-то случилось.
Мива примчалась на кухню с укулеле в руках и принялась наигрывать звонкий бой, что-то напевая. Но ни я, ни Софи не слушали слов – мы оба думали об одном, мы понимали, что есть проблема. Только она о ней знала, а вот я лишь догадывался.
Когда выступление закончилось, Софи погладила Миву по голове и что-то сказала ей в качестве похвалы. Но я не сводил с нее глаз, ведь чувствовал напряжение.
– Что-то не так?
– С чего ты взял? – делала она вид, будто ничего такого не было. – Я просто устала. На дороге творится черт-те что, все такие злые, все сигналят, просто голова раскалывается.
– Что-то с матерью? – опустил я взгляд и был почти уверен, что дело в ней.
– Что?
– Я вижу, что ты подавлена. Хотя ничего не говоришь. Не надо мне врать, лучше признайся... Это из-за мамы? Ей стало хуже?
Софи не отвечала. Она смотрела то на меня, то куда-то в сторону, ее глаза хаотично прыгали по мелким предметам и мебели. Она словно хотела мне в чем-то признаться, но задавливала в себе этот порыв.
– Все... – трясла она подбородком. – Все нормально, ситуация под контролем. Тебе не стоит беспокоиться о маме… Я была в штабе клана, по пути заехала в налоговую, виделась с нашим операционистом из банка, взяла распечатки за прошедший месяц. Вот, держи, – Софи достала из портфеля какие-то бумаги, – выписки по счетам, включая десятое число. Я обвела маркером платежи, по которым нужно сделать акты выполненных работ и...
– Я не хочу это слушать.
– Что? – удивилась Софи. – Как... я тебя не поняла...
Но я ее перебил и больше не собирался слушать о делах.
– Я же вижу, что ты вся на иголках. Ты на взводе, я это сразу заметил. Что-то тебя беспокоит, и если ты мне прямо об этом не скажешь, я устрою тебе допрос. Допрос с пристрастием. Ты этого хочешь? – спросил я спокойным голосом, но был готов сорваться в любую секунду. Ведь меня не устраивал такой расклад – когда между мной и Софи есть какая-то недосказанность.
– Дэн, я честно...
– Это ложь!
– Пойми меня, ничего такого не случи...
– Это из-за мамы?
– Давай мы не будем... – препиралась Софи, но я повторил свой вопрос в уже более жесткой форме.
– Это из-за мамы?! – После этого она откинулась на спинку стула и стала нервно скоблить поверхность чашки. В ней кофе уже остыл, но Софи к нему так и не притронулась. Ей что-то мешало, какой-то невидимый барьер. И этот барьер не давал мне теперь покоя. – Если ты мне не скажешь сейчас, я все узнаю сам. У меня есть море связей, и если я захочу, то...
– Нет! – вырвалось у нее. – Не надо, Дэн! Пожалуйста!
– Ну так как? Может, скажешь тогда сама?
– Да, это из-за мамы.
– Понятно, – кивнул я и тяжело вздохнул. – Она плохо себя чувствует?
– Да, ей стало хуже. Я беспокоюсь о ее здоровье.
– Давай проведаем ее. В какой больнице она лежит?
И Софи опять уткнулась лбом в невидимую стену...
– Нет... не надо, это... это лишнее. Она...
– Просто назови мне номер больницы... или частной клиники. Ты помнишь его?
– Нет, не помню. То есть... – массировала она виски от напряжения, – дело в том, что она не в больнице. Она... дома. За ней приглядывает сиделка.
– В каком районе?
– Она не в городе. Не в Сан-Франциско... Она в Рино, там... – немного успокоилась Софи и пригубила кофе. – Там у нас дальний родственник. И он не очень любит гостей.
– О... Ясно.
– Так что... Спасибо, конечно, за желание помочь, но сейчас не лучшее время для поездки. Может, через неделю. На следующей неделе ей станет лучше, я в этом уверена. Я ее проведаю, и если здоровье позволит, то...
– Знаешь, – решил я поделиться важным решением, – я тут подумал и пришел к выводу, что не стоит тянуть с гонораром. Я готов заплатить тебе все деньги сразу. Просто скажи мне номер счета клиники – и я переведу всю сумму, которая требуется для лечения. Я готов оплатить все расходы, включая хирургию, медикаменты, реабилитацию. Ведь, я так понимаю, у матери нет страховки, так ведь?
– Нет... – сказала Софи. Но выглядело это немного странно. Я был уверен, что эта новость ее обрадует, но реакция была сдержанной. – Страховки нет.
– Так куда перечислить деньги? Вы уже выбрали клинику? – Но она молчала и ничего мне не говорила в ответ. Вместо этого ее глаза наполнялись слезами.
– Нет. Прости... Мы с ней этого не обсуждали.
Какое-то время мы сидели в тишине: я смотрел на Софи, а она смотрела в свою чашку, будто избегая моего взгляда. По ее щекам скатилась пара соленых слез, но она продолжила глотать остывший горький кофе.
И тогда я решил, что нужен ей. Вместо привычной безучастности я поднялся, подошел и обнял ее за плечи, прижав к себе, как делаю обычно с Мивой – чтобы успокоить ее и высушить детские слезы. Одному только богу было известно, что творилось в душе у этой девушки. Она уткнулась в меня и рыдала так минут двадцать, не говоря мне ни слова. Так ничего и не объясняя.
Впрочем, я ведь понимаю, что бывают моменты, когда слова излишни. Я и так уже давил на нее не раз – пришло время дать ей немного простора. Софи всегда мне сможет рассказать о том, что ее мучает и требует решения. Но если это будет не сегодня – значит, так тому и быть. Я приму это как есть и не стану скандалить.
После того разговора прошло несколько дней. Софи опять посвежела и была активной, как и прежде. Я пару раз оставлял ее дома с Мивой, причин не доверять ей в этом плане больше не было. Я точно знал, что пока она с дочкой, я могу спокойно заниматься бизнесом – проверять торговые точки, решать мелкие проблемы. А потом приехать домой и убедиться, что все хорошо: Мива в безопасности, Софи уделяет ей почти все свободное время, они играют и готовят, занимаются другими полезными вещами.
Как-то раз я вернулся и увидел, как они вдвоем кормят рыб в пруду, а на плече у Софи сидел попугайчик. Уже и не помню, как его зовут... наверняка я даже не пытался запомнить его кличку, потому что не думал, что он протянет больше недели. А теперь он стал частью семьи.Тогда я просто улыбнулся и замер на минуту, чтобы как следует запомнить этот момент. Отметить все его краски и полутона, послушать, как они смеются, как плещется вода из-за суеты голодных карпов. Я как будто подглядывал через забор за чужой семьей – как будто это был не мой дом, не мой двор и не моя... Не знаю, как это можно назвать. Но если это семья, то так и назову. Моя семья…К сожалению, тогда я еще не представлял, что ждало нас впереди. Над нашим домом нависла зловещая тень, и в ту самую ночь произошло нечто ужасное. Нечто такое, к чему я не был готов. И связано это было с Мивой.

...,. – Эй... – поймала я его на слове. – А разве сериалы – не д****о, придуманное Западом? Ты же говорил, что ничего такого не смотришь. Значит, врал мне, да? Притворялся?
– Этот сериал любила Мари. Она заставляла меня смотреть. А потом я и сам уже втянулся.
– Хм... – ухмыльнулась я.
Но потом Даниэль добавил:
– Эта серия была ее любимой.
– Почему? Что в ней такого? Мне казалось, тут ничего интересного...
– Под эту серию мы с ней впервые поцеловались. Это был наш первый поцелуй.
– Класс… – сказала я вполголоса и с завистью представила, как это – поцеловать крутого парня при просмотре сериала. Пока все думают, что ты смотришь кино. А ты тем временем целуешь его губы. Зажмурившись от волнения, запоминая каждую секунду... Ощущаешь влагу, чувствуешь, как стирается губная помада, которой ты красилась специально для него. Его щетина едва покалывает твою нежную девичью кожу. Ощущаешь его вкус у себя во рту. Вдыхаешь запах сигарет, которыми пахнут его густые черные волосы. Запускаешь руку в пряди и хочешь держать его за голову как можно дольше. Только бы этот поцелуй не кончался...
От сладких фантазий у меня пересохло в горле. Я всего на минуту отвлеклась и закрыла глаза, представляя этот сочный момент... но когда открыла и взглянула в его сторону, то уже не могла подумать о другом. Я смотрела только на его губы, я мысленно прикасалась к ним пальцами и хотела поцеловать. Хотела почувствовать этот вкус. Хотела ощутить его на себе.
– Но что касается меня... – продолжил рассказывать Дэн, – то я больше любил восьмой эпизод.
– Восьмой? – повторила я, пока сердце билось в учащенном ритме. – Почему?
– Под эту серию мы впервые... – умолк почему-то Дэн и отвел глаза от экрана. Он посмотрел на меня и сказал: – У нас был первый секс...
Не осознав до конца своих мотивов, я протянула руку и коснулась его щеки. Прошлась кончиками пальцев по отросшим за день щетинкам и очертила контур его губ – едва касаясь их, будто не желая доводить все конца. Будто опасаясь, что все испорчу и это мгновенье растворится, оказавшись сном, обычным миражом, который привиделся ранним утром и был всего-лишь иллюзией.
Но происходящее было реальным.
Дэн нежно прижал мою ладонь к губам и поцеловал ее, словно делал это первый раз – будто в его жизни еще не было женщин. И я – единственная душа, которую он был готов впустить в свое сердце. Он уже не смотрел на экран и был увлечен только мной. Он целовал мне руки, даря ласку и тепло моему дрожащему телу. Он был близок и нежен, его объятия пугали и в то же время разжигали во мне бурю страсти.
Наши пальцы переплетались, а губы блуждали по горячей коже, целуя шею, плечи... и снова встречались друг с дружкой, чтобы подарить ответный поцелуй. Вложив в него всю нежность, на которую только способно человеческое тело.
В ту ночь мы были вместе. Я впервые не ушла ночевать в свою спальню и уснула в мужских руках – согретая чужим телом, крепко обнятая как нечто ценное. Как сокровище, которое не хочется отпускать. Я чувствовала, что нужна ему, он желал меня и прижимал к себе. А я только этого и хотела – чтобы он был рядом навсегда и уже никогда не исчезал из моей жизни. Вот так вот просто ненавистный тебе человек мог превратиться в того, кто и есть твой стимул жить, кто является предметом твоих желаний, твоим наваждением. Твоим воздухом, которым дышишь и не можешь надышаться. Жарким, приторным, но таким желанным воздухом...
– Ты вернула в мою жизнь яркость, – шептал мне Дэн на ушко. – Моя жизнь опять стала красочной и интересной. Я уже давно такого не чувствовал. С тобой все изменилось... Все стало по-другому. Дом ожил, Мива стала счастлива. И я сам почувствовал счастье. Знаешь... такой небольшой, но настоящий кусочек счастья... Он пришел с тобой в наш дом, но я не сразу его разглядел. А теперь я чувствую, как этот кусочек разливается жаром у меня внутри. Когда ты рядом, когда ты со мной. Понимаешь?
– Хм... – терлась я лбом о его колючий подбородок.
Конечно, я его понимала. Я ощущала примерно то же, что и Дэн. Мне хотелось мурлыкать и целовать его до самого утра, до самого рассвета. Поглаживая его волосы, гуляя рукой по теплому торсу и груди, стирая капельки пота с его губ, чтобы опять насладиться поцелуем.
– Ты делаешь меня другим, делаешь меня... счастливым... Подобного не купишь за деньги. Когда ты здесь, в моих руках, я чувствую себя иначе. Ты даришь мне покой, твоя улыбка – это то, что достает меня из темноты. Благодаря тебе я опять становлюсь человеком, я чувствую себя нормальным, во мне пробуждается доброта, я становлюсь уже более адекватным. У меня исчезает желание убивать... Вместо этого я хочу любить. Хочу любить тебя, Софи. Любить каждый день... Я хочу, чтобы ты осталась с нами навсегда...
Мне не хотелось ничего говорить. А хотелось только молча слушать. Слушать его слова, слушать, как он дышит, как вздымается его грудь, наполняясь воздухом, и затем опять опускает мою голову, стремясь к покою. Как льет сильный дождь за окном: мы и не заметили сперва, как начался ливень, а теперь его стройная капель была как будто музыкой. Эта успокаивающая симфония звучала в такт стуку его сердца. Пока я лежала у Дэна на груди, я наслаждалась колыбельной его размеренного пульса и ритмично капающей воды за окном. Это было настолько волшебно, что я боялась, будто уже уснула. И это сон. Что на самом деле так хорошо в обычной жизни не бывает.
И я боялась засыпать. Мне так не хотелось проснуться утром и понять, что я проспала эту ночь опять одна – в пустой спальне через стену от него… Но утро было приятным – немного нервным и неожиданным, но оттого не менее хорошим.
Я открыла глаза и увидела перед собой ребенка. Это была Мива. Она стояла посреди комнаты, широко открыв рот от удивления. Девочка едва протерла глаза и не могла поверить в то, что видит. Ведь в кровати отца лежала женщина.
Встрепенувшись от волнения, я стала натягивать на себя край одеяла, будто надеялась прикрыть лицо и сделать вид, что ничего такого не было. Что Миве показалось и ее папа спит один. Но маховик уже был запущен – Мива вдохнула воздуха и закричала:
– УРА-А-А-А-А!!! У-Р-Р-А-А-А-А-А!!! Вы наконец-то спите вместе!
Такой реакции я не ожидала. И уверена, что Дэн тоже. Его дочурка прыгала по кровати, просто чудом не попадая пятками нам по ногам. Она топталась коленями по папе и прижималась к моему лицу, словно котенок. Как будто терлась об него и хотела довольно замурлыкать.
Видимо, никто из нас вчера не подумал, что нужно бы закрыть дверь на защелку. Ведь Мива может проснуться рано, и тогда она увидит нас вдвоем. Собственно, так все и случилось. Р*****к застукал нас в одной постели и теперь уже во всю называл отца и няню «женихом и невестой». Казалось, такая неожиданная картина была для Мивы самым лучшим подарком, который только можно было представить. Она хотела нормальной семьи. А нормальная семья – это когда есть мама, и она спит со своим мужем в одной кровати.
Конечно, Дэн не был мне мужем. Об этом и говорить-то нет смысла. То, что между нами произошло – это яркие чувства, это желание, попытка избежать одиночества и найти себе партнера в лице ближайшего человека. Но после того, как Мива окрестила нас супружеской парой, все могло пойти другим руслом. Теперь мне уже многое казалось реальным, даже то, что еще пару дней назад считалось полным бредом, лишь мимолетной фантазией потрепанного жизнью человека.
Я потихоньку начинала верить, что эта семья – моя семья, и в будущем мы все будем вместе.
Впрочем, тогда я еще не знала, что именно приготовило мне это самое будущее. Как потом оказалось, впереди нас всех ожидали испытания. И виновницей была я сама.
Глава 15
Существовали вещи, о которых Даниэль не знал. Я имею в виду вещи, касающиеся меня и той правды, что я ему говорила. Точнее... недоговаривала.
Атмосфера в доме стала уютной и по-хорошему сказочной. Я купалась в мужском внимании, Мива бегала за мной хвостиком и была несказанно рада той мысли, что теперь мы будем постоянно вместе. Хоть ей и было всего шесть лет, но она прекрасно понимала, к чему все идет. Ее отец нашел себе пару, теперь я буду с ним, а значит, никуда уже не денусь. Это должно было стать самым лучшим периодом в ее жизни – впервые после смерти мамы девочка была счастлива.
И только я одна прекрасно знала, что есть одно «но»…
Прошла неделя – и я снова отправилась в штаб. Как обычно, надела очки от солнца, обмотала шею тонким шарфом и позволила ветру потрепать мои волосы, пока машина везла меня в логово бандитов.
Я помнила это место как свои пять пальцев. Я посещала его уже много лет и знала здесь всех до единого – кто сколько сидел и за что, какое место занимает этот человек в иерархии клана, какие у него отношения с главарем группировки. Среди этих шестерок были настоящие ублюдки. Естественно, все они жили вдалеке от святости, но отдельных личностей мне хотелось пристрелить при первом же случае.
– Привет-приветик, красотка! – встретил меня на входе Чеко.
Как всегда – с автоматом на плече и в тугом бронежилете на тот случай, если в обитель зла пожалует кто-то чужой. Конечно, один только Чеко – яркий представитель мексиканской мафии – не мог сдержать натиск целой банды, если такова нагрянет. Но, во-первых, он просто часовой, который будит смертоносный улей. А во-вторых, сюда никто не рисковал соваться. За исключением своих и однозначных смертников.
И мне в этом плане повезло, ведь я была своей.
– У меня нет на это временем, Чеко. Пропусти меня к боссу. Просто открой эту сраную дверь. Я тебя по-человечески прошу.
– Ну как там твой хахаль – твой якудза? – затронул охранник скользкую тему. – Уже подарил тебе колечко? Вы с ним обвенчается или как?
– Нет, – отпихивала я лицо, от которого несло перегаром.
– Почему же это? Сато не хочет брать тебя в жены?
– Нет. Просто у якудза так не принято – они не венчаются. Они сразу живут супружеской жизнью и спят в одной кровати. Так велит им кодекс.
– Чего?! – вспылил Чеко. – Да ты мне заливаешь!
– Пропусти...
– Не пропущу!
– Пропусти, кому говорят! – пыталась я подойти к двери и просто постучаться.
– Тебя никто не пустит, пока я об этом не попрошу, красавица, – самодовольно произнес охранник и силой прижал меня к себе. – Дверь открывается только отпечатком моего пальца.
– Как бы мне хотелось отрезать его и просто доставать из кармана по приезду.
– Хочешь мне что-то отрезать?
– Еще бы, – скрипела я зубами. – Ты даже не представляешь, что я вижу в своих фантазиях.
– О... – дышал он мне в лицо запахом вчерашней попойки. – А хочешь узнать, что представляю себе я?
– То, что ты представляешь, Чеко – это лишь фантазии, не более того. И фантазией это и останется.
– Хех... – выпустил он меня наконец и снова шлепнул по заднице, словно свою шалаву. – Когда все закончится, ты пойдешь со мной на свиданку. Будь уверена. Я уже все перетер с нашим главным... Ты будешь моей, Софи. Добровольно или через силу... – пригрозил мексиканец и нажал на сканер отпечатков: – Откройте дверь!
– Пароль...
– Змеиное гнездо, – ответил Чеко. И я вошла в штаб-квартиру.
Здесь царила атмосфера сплоченной банды. Криминальный клан – это как нора, которая снаружи выглядит как тьма. А на деле эта тьма просто кишмя кишит разными гадами – змеями поменьше и побольше, вплоть до самого толстого удава в кресле главаря. Как и прежде, я прошла через фойе, где пахло порохом и сигаретным дымом. И все это перемешивалось с угаром беззакония: каждый божий день эти люди шли на дело. Они убивали и грабили, отнимали деньги и жизни... Иначе существовать они не умели, так их учили с юности, с самого детства. Но я их не могла в этом винить, ведь я их прекрасно понимала.
– Я к боссу, – сказала я перед дверью главы группировки.
Там меня тщательно обыскали на случай, если я взяла с собой оружие, а затем впустили в кабинет – роскошный зал, где все служило лишь одному. Здесь все было направлено на то, чтобы босс был доволен и чувствовал себя как дома.
– Приветствую тебя, моя нежная роза, – встал он из-за стола и поцеловал мне руку, чтобы подчеркнуть галантность своей мерзкой персоны. – Присаживайся, Софи. Как прошла новая неделя? Надеюсь, все хорошо? Ты уже подружилась с мистером Сато? Ваши отношения перешли на новый уровень, так сказать?
Его вопрос меня слегка смутил, он как будто видел меня насквозь и все и так прекрасно знал без лишних слов.
– Да, все хорошо. Мы с Даниэлем...
– Сблизились, – опередил меня старик с довольной ухмылкой. – Именно этого я и ждал. Это прекрасно. Так и должно было случиться. Все идет по плану, мой малыш. Все идет по моему гениальному плану.
Хотя Дэн и Мива об этом не знали, но я все эти дни боролась с собственной тенью. Я не хотела сюда ехать, так надеялась пропустить хотя бы раз и не отвечать на эти вопросы в глубоком кожаном кресле перед боссом мафиозного клана. Потому что я знала – все это неправильно, так не должно было случиться, я чувствовала стыд и вину. И все равно поступить иначе не могла.
– Даниэль мне доверяет. Он уверен в том, что я говорю ему правду. Я вошла к нему в доверие, и теперь мы... У нас с ним отношения.
– О... – восхитился босс и сложил свои пальцы домиком. – Ты просто превзошла мои ожидания, Софи. Видит бог, я не ошибся, выбрав тебя для этой миссии. Ты великолепна. Просто идеальный солдат. Один из моих лучших агентов. Если не самый лучший...
– Спасибо, барон, – ответила я и опустила взгляд. Мне стало неловко от собственных слов.
– Я так и знал, что это сработает. Изначально Сато не верил тебе. У него была слишком мощная поддержка. Он мог опереться на Хитоши, на свой клан. И, естественно, на тетю Рэй. Она была самой главной помехой, она заслоняла мишень и не давала нам совершить задуманное... Но было достаточно лишь вытянуть один кирпичик в этом карточном домике – и вуаля... крепость Сато мигом рассыпалась. В нее легко вошел троянский конь... Молодой и симпатичный, такой похожий на идеальную замену матери для Мивы. История повторилась: наш мудрый Даниэль опять слепо верил женщине, которой верить нельзя. А ведь женщинам нельзя доверять. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Но ты молодец, Софи. Я тобой горжусь.
Да, я была шпионом, самым обычным предателем. Волком в овечьей шкуре. И пока Даниэль подозревал меня в том, что я работаю на мексиканский картель... я на самом деле на него работала. Само мое появление в его жизни было продиктовано лишь задачей, поставленной передо мной бароном. Главарем мафиозного клана по имени Алехандро Рамиро. Он имел надо мною власть, и я не могла ему не подчиниться: он приказывал, а послушная София выполняла.
Когда Дэн посылал меня в штаб-квартиру якудза, я честно выполняла его просьбу. Я каждую неделю ездила туда и отчитывалась о делах семьи Сато, я посещала тихий и довольно скромный по бандитским меркам офис, где мне учтиво кланялся пожилой японец с длинной седой шевелюрой. Он почти ничего и никогда не спрашивал – только принимал от меня бумаги и денежные взносы. А затем провожал меня пытливым взглядом.
Администратор будто видел меня насквозь, он мог меня узнать, мог догадаться, что я не та, за кого себя выдавала. Что я засланный казачок, «троянский конь», как сказал бы мой настоящий босс. И якудза могли бы приставить ко мне слежку, чтобы убедиться – покидая одну штаб-квартиру я посещала другую. Вражескую. И там мне уже было не отвертеться от вопросов, я выкладывала все подчистую. Говорила, чем занят Даниэль во время работы и в свободное время, когда он просыпается, что ест на завтрак, во сколько часов выходит из дома и садится в машину, какую марку одежды он выбирает, сколько платит Хитоши за его работу личного телохранителя...
Я рассказывала барону все, о чем могла узнать по ходу своей фальшивой службы в роли сингиина – личного юриста якудзы. А потом... потом к этому присоединились еще и рассказы о Миве. Рамиро очень интересовался ею, он любил задавать мне странные вопросы, которые никак не касались изначальной задачи. Ведь я была внедрена в семью Сато лишь для передачи деловой информации. Меня уверяли, что это просто на пару недель, и будет достаточно приносить барону копии финансовых документов, давать список имен тех, с кем сотрудничает Даниэль в рамках бизнеса.
Но затем все резко изменилось.
Дэн меня чуть не вывел на чистую воду, когда засек, что я соврала – сказала, что была все время в штабе, а на деле работала сразу на два фронта. Он хотел отрезать мне палец, и это было бы заслуженным наказанием. Я бы его выдержала и продолжила миссию, меня готовили к такому годами. Но его дочка, эта девочка... Мива – она спутала все карты. Она мне мешала и в то же время спасала меня от жесткой расправы.
А потом... потом я в нее просто влюбилась, я полюбила эти густые темные брови, этот кругленький носик-картошечку, эти... эти пронзительно-черные глаза, от которых не скрыться. Я ее просто обожала. И в какой-то момент перешла черту, жизнь в этом доме перестала быть миссией, я уже не могла просто брать и сливать всю информацию о Даниэле. Предавать его снова и снова, это давило мне на мозги, это угнетало мою душу. Ведь с одной стороны он был мне симпатичен, я хотела быть с ним вместе и воспитывать Миву как свою родную дочь, а с другой – я не могла теперь спрыгнуть с иглы и отречься от задания. Потому что у Рамиро был козырь, который мне просто нечем перекрыть.
– Ты отлично справилась, Софи, – потирал барон руки, усеянные перстнями власти. – Так ловко охомутала Даниэля. Пригрела своим телом голодного вдовца, применила чары, чтобы сделать нашего грозного якудзу послушным и доверчивым. Как же я это уважаю... – росла на его довольном лице улыбка. – Теперь он у нас под колпаком, теперь он сделает все, что нам потребуется. А мы будем знать о его каждом новом шаге заранее... Умничка. Молодчинка, Софи. Как же все удачно сложилось. И твое назначение юристом, и смерть старой няни, и... внезапная дружба с девочкой. Просто подарок небес.
Но я не могла разделить его радость. Мне почему-то стало очень скверно, я внезапно поняла одну вещь. И от этого говорить совсем не хотелось.
– Что случилось, моя радость? – заметил барон, как мой взгляд стал стеклянным. – Что-то не так? Тебя что-то гложет, хочешь поделиться со мной проблемой? Поделись... Ты ведь знаешь, я всегда относился к тебе как к дочке. Ты всегда для меня была как родной р*****к... Ну так что? Что произошло, Софи? Ведь что-то произошло, не так ли?
– Да, произошло... – отвечала я пространно, все больше понимая свою участь. Роль в том, чего я хотела бы избежать, вернувшись в прошлое. – Произошло нечто ужасное. Одна очень и очень... омерзительно плохая вещь.
– А именно?
..... продолжение следует

..... Ну а Дэн всю дорогу был напряжен еще больше обычного. Уверена, с собой у него был пистолет. Может, даже не один. В некотором роде он рисковал, покинув усадьбу. Но и держать свою дочь взаперти он не хотел, ему было жаль Миву, он видел, как она томится в четырех стенах и мечтает порезвиться, выпить молочного коктейля, испачкать лицо сладкой ватой и спустить пару баксов в детских игровых автоматах.
Ощущая всю ответственность, я вела осторожно, соблюдая правила и поглядывая на спидометр, чтобы к нам не прицепились копы. И, естественно, чтобы Даниэль не сказал мне, что я ужасный водитель. Впрочем, напряженность быстро сошла на нет, когда мы прибыли в святая всех святых – огромный парк развлечений на любые вкус и кошелек. Здесь нас ожидали комнаты страха, комнаты смеха, всяческие батуты и тарзанки, виртуальная реальность, где ты сражаешься с драконами, стреляя в них подожженным гарпуном...
Дэн, как и положено щедрому отцу, не жалел ничего для дочки, и Мива тянула меня чуть ли не в каждый домик с неоновой вывеской, в каждую будочку, где на входе требовали оплатить билетик. Мы с ней кормили робота-динозавра, удирали от ходячих мертвецов в обители зомби и скелетов, катались на крохотных машинках, сталкиваясь чаще друг с дружкой, чем с другими горе-гонщиками. А еще мы бодро наворачивали вкусности: мороженое, пирожные, суши, сладкую вату, которая липла к щекам и подбородку, отчего приходилось мыть лицо прямо в фонтане, разгоняя голубей.
Иногда к нам присоединялся Дэн, но это был скорее молчаливый эскорт без особых эмоций. Он выступал как охранник, наш надежный телохранитель, который держит наши сумочки и поглядывает по сторонам, пока пара беззаботных девчонок (одна – поменьше, другая – постарше) прожигают день и пачку долларов на всякие глупости вроде колеса обозрения и американских горок.
К слову, на американских горках я визжала куда громче Мивы. Как только вагонетка поднималась на самый верх железной дороги, я зажмуривала глаза и отчаянно пыталась удержать свой желудок внутри туловища – настолько жуткой и орущей от страха была та адская поездочка. Но Миве все было мало. Она просила еще и еще, как ненасытный астронавт. Словно летчик-испытатель без чувства страха и с железобетонным пищеварением – никакого намека на тошноту или головную боль.
И в конце концов это стало проблемой...
– Пап, я хочу розовый дым! – заявила Мива, разгулявшись окончательно.
– Что? – не поняла я. – О чем это ты?
– Розовый дым! Розовый дым!
– Нет, Мива. Забудь, – отрезал отец. – Софи это не одобрит. Это ей точно не понравится.
Ну а я была в полном недоумении:
– Какой еще розовый дым? Что еще за розовый дым, народ?
– Да это она так... – отмахнулся Дэн. – Время таких штук уже прошло. Я даже забыл, как это делать.
– Да нет же... – терялась я в догадках. – Что это? О чем вы тут шифруетесь вообще? Мне ведь интересно.
– Розовый дым! – повторяла Мива. – Розовый дым, папа! Я знаю, ты умеешь! Сделаешь? Ну пожалуйста...
– Лично я категорически против курения, – пришлось мне занять свою позицию. – Никакого дыма! Ни розового, ни синего, ни зеленого! Понятно?!
– Это не сигареты, – ухмыльнулся Даниэль. – Ты все не так поняла.
Но эти слова мне едва ли помогли понять, что происходит.
– Кальян?! – впала я в еще больший ступор. – Никакого кальяна! Это полная гадость! Особенно для детского организма!
– Хочу розовый дым! – не унималась Мива, словно нарочно меня провоцируя на ссору.
– Мива, нет! – взяла я ее за плечи, присев напротив, чтобы поравняться с ней глазами. – Даже если дым розовый и на вкус как жвачка, это все равно очень вредно... Он отравляет твой организм и вредит мозгам. Понимаешь?
– Хочу, чтоб папа показал тебе, как это делается. Тебе должно понравиться, Софи... Ты только попробуй...
– Дэн, – обратилась я к отцу. – Что это еще за фокусы? Ты что, совсем с катушек слетел? О чем она говорит? Покажи мне...
– Я не уверен, что у меня получится. Уже давно такого не делал... – прижал он к себе Миву и почесал ее за ухом, как резвого песика. – Но думаю, что ничего в этом страшного нет.
– Мне это совсем не нравится.
– Да брось, – подмигнул он мне и взял за руку. – Пойдем, я покажу… Только возьми с собой пакет. Для первого раза точно не помешает.
Я откровенно не понимала, что меня ждет. Розовый дым? Пакет для первого раза? Чем бы это могло оказаться, если не кальяном и прочей дрянью такого плана? Но Мива была без ума от этой идеи.
Мы направлялись куда-то за парк аттракционов, оставляя позади шумные толпы детей и их родителей. Впереди меня ждало что-то странное, мне не нравилось чувство неизвестности. Оно пропитывало каждый мой шаг и заставляло то оглядываться назад, то всматриваться вдаль – куда мы, собственно, и направлялись.
– Я тебе не говорил, – решил объясниться Даниэль, – но у меня есть одно хобби. Вернее, было... Я уже давно этим не занимался, так что идеальной техники не жди, но... рефлексы, думаю, остались. Так что будет весело.
– Весело? – повторила я. – А когда начнется веселье? Как я это пойму?
– О... – смеялась Мива. – Ты это точно поймешь, Софи. Я тебе гарантирую.
– Черт... – не понимала я ровным счетом ничего.
А Дэн привел нас на закрытую площадку, где был один только асфальт и около дюжины дорожных конусов.
– Меня научил этому отец. В Японии это считается чуть ли не культом. Любой уважающий себя парень должен научиться этому, когда ему стукнет восемнадцать.
– Восемнадцать? А почему? Чему именно он должен научиться?
И Даниэль наконец ответил:
– Дрифту. Он должен научиться дрифту. Иначе не мужик...
– О... мой... бог... – шептала я как в бреду, пока Дэн договаривался с владельцем автотрека.
Мужчина с удовольствием принял приличную пачку денег и пообещал подогнать машину.
– Тачка вам понравится! – уверял он Дэна. – Привезена спецом из Японии! Правый руль! Я в ней сам души не чаю, но на этот час она полностью ваша, сэр!
– И комплект резины не забудь, – добавил Даниэль. – Мы хотим...
– Розовый дым! – подхватила Мива. – Розовый дым!
– Да, – ухмыльнулся папаша. – Розовый дым…. Нам малиновый комплект, пожалуйста.
Уже спустя минуту к нам подъехал спортивный болид: машина была приземистой, широкой, с яркой боевой раскраской по всему кузову, начиная капотом и заканчивая массивными задними крыльями над колесами-катками. Эта гоночная красотка так и звала за руль, подрагивая мотором где-то в глубине разукрашенного тела.
– Так мы будем кататься? – задала я дурацкий вопрос. – Это и есть ваш «розовый дым»?
– Нет, – сказал Дэн и открыл передо мною дверь. – До дыма нужно подождать. Он появляется не сразу.
– А долго ждать? – садилась я в объятия твердого сиденья-ковша.
– Не беспокойся. Это не тот случай, когда предвкушение праздника лучше самого праздника. Будет классно.
Мест оказалось всего два, задний ряд элементарно отсутствовал. Поэтому сперва села я, а потом мне на колени уселась Мива. Затем мы кое-как пристегнулись и стали ждать представления.
– Ну так как? – спросила я. – Может, начнем?
– Как скажете, мадам, – ответил Дэн и втопил педаль газа в пол.
Машина сорвалась с места и стала набирать скорость словно реактивная ракета. А меня и Миву буквально впечатало в сиденье.
– А-А-А-А-А-А! – кричала Мива во все горло. Но отнюдь не от страха, а от предвкушения. – Папа, давай!
– Что? – не въехала я. – Что «давай»?!
Ведь мы и так неслись по дороге как угорелые. Что еще давать-то?
Но в следующий момент Даниэль резко вывернул руль и дернул длинный ручник – специально для того, чтобы сорвать задние покрышки в занос.
– А-А-А-А-А!!! – визжала теперь уже я, когда машину закрутило вальсом, а колеса продолжили вращаться с бешеной скоростью – высекая от трения густой и приторный дым.
Причем дым этот был... розовым.
– Розовый дым! – орала Мива, вцепившись в мою руку. – Д-а-а-а-а-а! Розовый дым!
Дэн завел машину в крутой вираж и не снимал ноги с педали газа, лишь дозируя мощность по мере того, как мы нарезали круг за кругом в облаке красочного дыма из-под покрышек. Он дрифтовал и дрифтовал, периодически дергая рычаги – то коробки передач, то ручного тормоза, чтобы колеса продолжали убивать резину ради развлечения.
Конечно, я раньше видела такое. В основном по телевизору, в каких-то фильмах-гонялках. Но чтобы вот так вот сесть в кабину и оказаться в эпицентре такого адского ада – подобного даже и в мыслях не было.
– Дэн, воняет дымом! – кричала я сквозь рокот мотора. – Сильный запах жженой резины! Это нормально?!
– Нет, Софи! Это прекрасно! – ответил он и стал крутить машину по маленькому кругу, выписывая пончики вокруг одиноко стоящего конуса красного цвета.
– Большой бум! Большой бум! – выкрикивала Мива, вскинув кулачок к потолку. – Большой бум!
– Сейчас будет... – лихо улыбался Дэн и только наращивал обороты, пока я держалась за поручень мертвой хваткой. – Будет вам «большой дум», девчонки!
– Большой бум?! – предчувствовала я что-то неладное. – Какой еще большой бум?! Мне это не нравится! Совсем не нравится!
Но моего мнения тут никто не спрашивал.
– Бум! Бум! Бум! – кричал шестилетний р*****к у меня на руках. – Бум! Бум! Бум! Бум!
– Боже! – щурилась я от страха. Ведь было ясно, что скоро что-то произойдет. И если это «бум», то надо ждать взрыва. – Пожалуйста, не надо! Нет!
Тем временем Дэн крутил машину по кругу, высекая все больше и больше кислотно-розового дыма из-под стирающихся колес.
А Мива повторяла свою страшную мантру:
– Бум! Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!
Я напряглась всем телом... и тут услышала, как сзади что-то грохнуло.
Нас немного тряхнуло, а затем машина заглохла. Открыв глаза и осмотревшись, я увидела, что все в порядке. Мы были целы, на лице у Мивы росла зловещая улыбка, и детские щеки набирали воздуха, чтобы прокричать «ура»...
– У-У-У-У-Р-Р-А-А-А-А-А!!! – оглушала Мива, танцуя победный танец прямо на моих бедных коленях. – Мы их взорвали! Да-а-а-а-а-а!
– Что взорвали? – спросила я.
– Мы стерли покрышки. Они взорвались от перегрева, – развел руками Дэн, чем немного шокировал меня.
– Так в этом и есть весь смысл? Чтобы убить комплект новых покрышек?
– Нет, – качал он головой. – Нет же... Весь смысл в том, чтобы получить кайф от процесса. И не позволить машине выйти из дрифта ни на секунду. Потому что дрифт – это как наша жизнь. Он происходит очень быстро, непрерывно... кажется бессмысленным и кончается ничем... Поэтому единственный смысл дрифта – ловить момент.
– Ловить момент... – повторила я и вдохнула едкий запах паленого. – Прикольный запах.
Я смотрела на него, а он – на меня. Между нами происходила какая-то химия. Пускай я не психолог, но в этом точно что-то было. Мы сидели в спортивной машине, окруженные туманом розового цвета. У меня на руках суетилась его дочка, а я готова была бесконечно терпеть ее колкую попу у себя на бедрах – только бы этот момент не кончался. Только бы этот запах и малиновый воздух всегда окружали нас и дарили чувство чокнутого счастья.
Такого странного и бестолкового. Как долбаный дрифт.
Глава 14
Рядом с Даниэлем я жила. Какой бы острой и опасной порой ни казалась эта жизнь, как бы мне страшно ни было в отдельные моменты, но он оставался источником моей мотивации. Он и Мива – это как будто подарок с небес, они заставляли меня нервничать, психовать, отказываться и отрицать. Они выводили меня из себя и в то же время убеждали, что я живу по-настоящему.
В их окружении я чувствовала, как дышу на полную грудь. Как я кому-то нужна и как кто-то реально хочет, чтобы я осталась рядом – чтобы я никогда не уходила. Чтобы я жила здесь, в большом старинном доме, начав свою ломаную жизнь с абсолютного нуля. С самого дна, с самого начала – оттолкнувшись ногами от мутного ила и открыв глаза свету наверху. Ведь Дэн был для меня не просто нанимателем. Он был для меня интересным мужчиной, с которым ты чувствуешь себя живой. Ты ощущаешь себя... женщиной. В конце концов. Не знаю, как это еще объяснить.
Наверное, он просто мне нравился. Вот и все. Мне нравился этот сумасшедший плохиш, и мне уже не было за это стыдно. Ни малейшей капли.
– Порой мы ездили сюда с Мари, – заговорил вдруг Дэн, сидя за рулем уже нашей машины. Когда мы возвращались домой поздним вечером. – Мы брали с собой Миву и отрывались на треке. Просто жгли резину... Она делала вид, будто ей страшно, а на самом деле получала удовольствие, как и я. Это были славные дни. Очень и очень... славные дни...
Он вел кабриолет, а я сидела на заднем диване, прижав к себе спящую Миву. Она навеселилась и наоралась, набегалась, напрыгалась и теперь сопела у меня на ногах, не ощущая, как ветер треплет ее темные волосы.
– Может, поднимем крышу? – предложила я. – Не хочу, чтоб ее просквозило.
– Да, конечно.
Дэн нажал на кнопку, и крыша поднялась, сделав салон более уютным и тихим. Настолько тихим, что я слышала, как мирно посапывает на мне счастливый р*****к.
Мы приехали домой, Даниэль отнес Миву на руках, а я уложила ее в постель. Укрыла одеялом прямо в одежде – только сняла с ножек кроссовки и пожелала мысленно спокойной ночи. Хоть она и не была на меня похожа, но где-то внутри мне казалось, что это я сама в далеком детстве. Крохотный и беззащитный человечек... У таких детей просто должны быть нормальные матеря, и я не позволю, чтоб история повторялась.
Приняв душ и спустившись вниз, я увидела, что кухня в полумраке. Там было не так светло, как обычно, и всему виной оказались несколько свечей, которые зажег Дэн и поставил на стол. Должна признать, это стало для меня полной неожиданностью. Хотя и приятной.
– Что это? – спросила я, показывая на стол, где были разложены тарелки, приборы, стояла пара красивых фужеров.
– Извини, я... – была заметна милая неловкость в его речи. – Я тут подумал и... решил немного...
– Ты приготовил романтический ужин? – сказала я вслух то, что было и так очевидно.
– Да, – сдался Даниэль. – Не хотел тебя напугать такой официальностью. Просто мне подумалось – сегодня был такой долгий и насыщенный день. Мива уже спит без задних ног... Наверняка ведь ты и сама уже устала.
– Думаю, это так. Ты попал в точку.
– Мне просто хотелось сделать тебе приятно, вот и все. Я ведь вижу, как Миве хорошо с тобой. Я ее уже давно такой не видел. Уже очень давно. Пожалуй, я уже и забыл, как это выглядит... Присядешь?
– Конечно, – улыбнулась я и села за стол в чем была. С полотенцем на голове, в махровом халате после душа.
Было слегка неловко, но в то же время приятно. Я видела, что он старался: на столе были оливки, свеженарезанный салат, несколько видов сыра. В огне свечей играла бутылка с рубиновым содержимым. От странных ощущений мое сердце забилось быстрее прежнего.
– Угощайся, попробуй...
Дэн придвинул ко мне сразу несколько тарелочек. Словно пытаясь угодить мне любой ценой. И меня это заводило.
– Спасибо. Попробую... – взяла я пальцами шпажку с наколотым сырным кубиком. А затем слегка пригубила и дала рту насладиться вкусом оливок. – Черт, это так вкусно... Как же приятно просто расслабиться после такого энергозатратного дня.
– Это точно, – улыбался он, не сводя с меня глаз. – Мива тебя просто замучила.
– Есть немного... У нее реально просто шило в попе.
– Понимаю тебя, это нелегко. Потому сперва и не думал, что ты справишься. Но...
– Что «но»?
– Но ты справилась куда лучше, чем я мог себе даже представить. Это... – выдохнул Дэн, – знаешь, это большая удача, что судьба свела нас вместе.
– Правда? – невольно ухмыльнулась я. – Ты так считаешь?
– У моей дочери своеобразный характер, не каждому человеку дано его понять и принять как данность. А у тебя даже вышло обуздать ее и сделать счастливой. О таком я даже не мечтал. Я тебе реально благодарен. Просто хочу, чтоб ты это знала.
В тот момент я ощутила, как к щекам приливает жар. Было странное чувство. Вроде ничего такого и не происходит, а лицо горит. Мне было трудно оставаться спокойной, когда он смотрит на меня «так». Как будто что-то изменилось, и между нами больше нет ограничительной черты. Барьер исчез, и теперь мы вольны были делать, на что отважимся.
Р*****к спал, мы были наедине и ужасно устали от одиночества. Это была та точка, где ты готов признаться себе во всем – даже если это выходит за рамки приличия. Даже если изначально ты такого не планировала.
– Может, что-то посмотрим? – предложила я. – Уже давно не смотрела ничего интересного.
– Например...
– Например, сериал. Или мелодраму, какое-то хорошее кино. У тебя есть что на примете?
– У меня? – переспросил Дэн. – Извини, это не по моей части. Сериалы – это ведь д****о, придуманное Западом. Я такое не смотрю. Предпочитаю что-то документальное, сводки новостей...
– Это уж слишком... – не сдержала я смеха. – Извини, я пас тогда.
– Но ты можешь выбрать что-то на свой вкус.
– Правда?
– Конечно. Выбирай…
Мы пошли наверх, и я выбрала хороший сериал. Мне всегда хотелось его пересмотреть – увидеть каждую серию каждого сезона, вспомнить, как выглядели самые первые эпизоды, вспомнить годы своей юности. Ничего особенно в этом сериале не было, многие его смотрели в свое время, многие знали его наизусть и превращали в кладезь мемов, источник для шуток и крылатых цитат на каждый случай жизни. Но мне показалось, что Дэну может понравиться. Если он ничего такого не смотрит и не видел этих серий, то почему бы не устранить пробел?
К тому же, мне кажется, это могло создать непринужденную атмосферу. Он не хотел на меня давить, не торопил. И в то же время я понимала, что просто так наше с ним притяжение не исчезнет. Возможно, сегодня, а возможно – завтра, в какой-нибудь другой раз, но это случится. Мы станем с ним ближе, я это чувствовала, я это знала, я... этого хотела. Очень сильно хотела и ждала. И мне хотелось верить, что он чувствует то же.
– Давай посмотрим это, – выбрала я название из длинного списка на экране плазмы.
– Этот? Почему его? – спросил у меня Даниэль.
– Да так, просто... Ты против?
– Нет, что ты. Все нормально. Мне все равно. Главное, чтобы тебе он нравился. Мы включили видео и легли на кровать. Просто использовав ее как диван, не более того. Я укрыла голые ноги одеялом и взбила подушку, чтобы было удобней сидеть и смотреть на голубой экран. А между тем поглядывала на Дэна. Хотела увидеть, смотрит ли он в мою сторону или просто залипает в телевизор без задних мыслей. Но по нему не было понятно – его глаза были спокойны и были направлены вперед, на яркую картинку. А не на девушку рядом. И в некотором роде меня это напрягало.
Я с таким трудом убедила себя, что могу ему довериться... Практически легла в его постель, смотрела полулежа фильм в его спальне, бросая многозначительные взгляды. А он...
– Я помню это серию, – нарушил вдруг молчание Даниэль. – Она мне хорошо запомнилась. ................

.... – Я шла домой через парк, – вспоминала Софи тот вечер, – было уже темно. Тогда была зима... или ранняя весна, я не помню уже толком. Но я возвращалась после лекций и... на меня напали. Вот... он был один. Меня схватил и повалил на землю незнакомец. Он был большой и сильный. Уверена, я была уже не первой его жертвой в том парке... Он повалил меня на землю и... знаешь, я не была к такому готова. Я, как и любая нормальная девчонка, представляла это себе совершенно иначе... Никакой романтики, никаких прелюдий. Только звериная жестокость, на которую способны твари. Конченые нелюди вроде того ублюдка, который это сделал... Он не спросил моего имени, не поинтересовался тем, чего я хочу и куда направляюсь. Где учусь и кем мечтаю стать, когда закончу универ. Он думал только об одном – как утолить свою жажду и замести следы... Я сомневаюсь, что имела реальные шансы выжить после такого. Наверняка он бы прикончил меня. Взял бы тряпку, накрыл бы мне лицо и задушил бы. А затем оставил бы где-то в темном углу парковых зарослей и ушел к себе домой, разрядившись после тяжелой рабочей недели. Ведь, как я потом узнала, у этого подонка была и семья, и приличная работа. Все его знали как отменного семьянина – верного мужа, хорошего папу, доброго соседа и просто нормального мужика. Но вот почему-то мне он тогда не показался таким хорошим...
– Как ты спаслась? – задал я простой вопрос, хотя и сделал это без особого удовольствия. История Софи вызывала во мне гнев. И он был направлен на тех, кто сделал такое с невинной девушкой.
– Я дотянулась до сумки – у меня там был перцовый баллончик. Он не разглядел в темноте, ведь был слишком занят своим делом... И я просто распылила смесь ему в лицо. Попала в глаза, и он начал громко орать. Он ничего не видел, просто тер глаза и орал как медведь... Но этого хватило, чтобы вырваться. Я сумела подняться и убежать. Я помню, как мчалась по парковой аллее – вся в слезах, ничего не видя перед собой и спотыкаясь на каждой кочке. И уже через каких-то метров двадцать я зацепилась ногой за камень и упала... Я боялась, что он меня догонит и закончит дело. Но вместо этого он просто валялся на земле и ползал, как слепой котенок... И знаешь, что я сделала? Я вернулась обратно и стала перед своим мучителем. Стояла с камнем в руках, вдыхая холодный воздух вдалеке от проторенных дорожек. Я понаблюдала за ним с минуту, а тогда ударила по голове... Ударила неумело, очень слабо, едва задев его широкий лоб. Но этого хватило, чтобы ощутить в руках прилив адреналина. Я почувствовала, что должна это сделать, – подняла Софи руки и посмотрела на свои ладони, словно они до сих пор были в крови. – Мне казалось, что я не имею права уйти из того парка, оставив эту тварь живой. Поэтому я ударила снова. Ударила еще один раз, но уже смелее. И больнее... Он кричал и отбивался, но я продолжала это делать, пока он не затих... Пока не перестал шевелиться... Все, что было потом, казалось каким-то странным сном – нелепым кошмаром. Мне задавали сотни вопросов, держали в клетке, словно убийцу. Они говорили, что я сделала нечто ужасное. Что я убила человека и понесу теперь наказание. Хотя я в это не верила, нет... Тот мерзавец не был человеком.
– Мне очень жаль. Правда. Это реально ужасно, Софи. Я тебе сочувствую.
– С тех пор я не доверяю мужчинам. И вообще не могу к ним прикасаться. Я постоянно думаю о том вечере, я представляю того мудака. И мне кажется, что все мужики одинаковы. Я понимаю, что это, скорее всего, не так... Но перебороть себя и довериться не могу. От любого касания меня словно штырит электротоком. Хочется взять что-то тяжелое и ударить любого мужика, который приблизится и возьмет меня за плечо. А потом просто взять побольше мыла и... хех... – разводила она руками, – хочется просто содрать с себя кожу... Я не могу ничего с собой поделать, это тяжело.
– Я понимаю, – хотел я чем-то помочь, но теперь уже мысленно бил себя по рукам, чтобы не сделать ей еще неприятней. По-хорошему, я бы должен ее обнять и успокоить, но это причинит ей только боль. Еще больше боли... Чертовски сложная проблема.
– Извини, Дэн. Ты не виноват. То есть, конечно, у нас с тобой раньше были конфликты, но это назрело задолго до тебя, так что... Не думай, что ты в чем-то виновен или... – вздохнула Софи, – или в силах что-то изменить. Это уже не исправить. Я просто... – пожала она плечами, – просто ненормальная. Вот и все. И никому не объяснишь. Никто не поймет.
Но я с этим не был согласен.
– Неправда.
– Что?
– Это неправда – что никто не поймет, – едва улыбнулся я этой необычной девушке и протянул руку в знак поддержки. – Я пойму... Я тебя понимаю. И ни капли не осуждаю. Ты сильный человек – сильнее, чем кажешься на первый взгляд. И это вызывает уважение.
– Ты правда так считаешь?
– Я правда так считаю, – кивнул я и взял ее за руку. – У нас с тобой куда больше общего, чем можно сперва подумать. Мы с тобой во многом похожи...
Я смотрел в ее блестящие от слез глаза и думал только одно: «Эта девушка не заслужила быть одинокой».
Как и я, она нуждается в друге. Она нуждается в ком-то таком, кто поймет ее и полюбит. Несмотря на все то, что было раньше. Несмотря на прошлое и скверную репутацию. Софи заслуживала жить нормальной жизнью. И мне хотелось ей в этом помочь – хотелось залечить ее душевные раны... А заодно и свои.

Глава 13

Мы проболтали до поздней ночи, а затем еще какое-то время стояли в дверях своих спален, словно колеблясь – будто сомневаясь в том, стоит ли нам расходиться по разным комнатам, если все равно никто не узнает, что мы были в одной. Что ночевали вместе, за закрытой дверью... И, кто знает, как бы все произошло, если бы он подошел ко мне... приобнял за талию, прижал к себе. А потом поцеловал меня в дрожащие от волнения губы…
Вполне возможно, из этого могло что-нибудь получиться. Я бы совладала со своим страхом, а он бы не стал отступать, если бы видел во мне сомнения. Даниэль не из тех, кто пасует перед словом «Нет», каким бы твердым оно ни было. Уверена, он бы схватил меня за волосы и заставил бы подставить губы под страстный поцелуй. А после этого мы бы оказались на кровати – в объятиях друг друга. Я бы разрешила ему быть сильным и прямолинейным, быть таким, каким сотворила его природа и взрослая жизнь. Он мужчина, которых еще нужно поискать: дерзкий, уверенный в себе, но отнюдь не самодур. Просто он знает себе цену. И ему известно, как это – иметь практически все, а потом это «все» вдруг потерять.
Эта ночь была отличным шансом найти все то, чего нам обоим так не хватало. Окунуться с головой в тепло и страсть, отдаться такому глупому и спонтанному порыву. Этому странному влечению между бандитом-одиночкой и той, что пыталась заменить его дочери маму… Но р*****к, ставший причиной опасного сближения, не позволил нам переступить через черту в тот раз: из комнаты Мивы послышался плач, она ворочалась и хныкала во сне, ее мучили кошмары. И я признательно кивнула Дэну, пожелав ему в мыслях спокойной ночи. А сама отправилась к девочке, чтобы охранять ее сон оставшиеся часы до восхода солнца.
Она лежала поперек кровати, съежившись от холода. Одеяло валялось на полу, подушка была скомкана и забита детскими ногами в самый угол. Мива дрожала – то ли сильно замерзла, то ли от страха, я отчетливо слышала, как она звала... ее.
– Мама... мама... – повторяла девочка сквозь сон. – Мамочка...
Ей по-любому снился кошмар, и я легла возле Мивы рядышком, прижав ее к себе. Как это делают родители, чтобы прогнать от детей зловещие сны.
– Все хорошо, малыш, все хорошо. Мама здесь...
Я укрыла ее одеялом и положила детскую голову себе на грудь, чтобы отвадить стресс и согреть этого дрожащего лягушонка с ледяными лапками.
– Она была тут, у меня в комнате, – всхлипывала Мива, не открывая глаз. – Она тут ползала...
– Кто? Кто здесь был?
– Большая змея, – ответила она и сильно вздрогнула от мурашек по коже. А затем плотнее прижалась ко мне и стала украдкой шептать: – Змея опять пришла за мной. Она тащила меня в свое жуткое логово под нашим домом. У нее там нора. Очень страшная нора...
– Это просто сон. Обычный кошмар, – говорила я, целуя Миву в макушку. – Змея тебя не достанет. Я ей тебя не отдам, обещаю.
– Она очень сильная и никого не боится. Она сказала мне, что вернется. Она все равно меня украдет и утащит в нору.
– Не утащит. Я этого не позволю.
– Ты защитишь меня? – надеялся на меня дрожащий комочек, которого я крепко обнимала под одеялом.
– Обязательно... Если змея опять придет к тебе, я появлюсь в твоем сне и обернусь мангустом… Мангусты не боятся змей – они их едят. И тогда я просто укушу змею за хвост. Очень сильно и больно. Так больно, что она не выдержит и умрет. И больше никогда тебя не потревожит.
После этих слов малышка уснула. Миву уже не мучили кошмары, она спокойно сопела у меня под боком, как и полагается простому ребенку. А возле нее сопела и я. Мы уснули вместе под одним одеялом и проспали так до самого утра.
Конечно, я помнила, что должна проснуться раньше и приготовить ей завтрак, но... Когда мои глаза открылись, за окном уже было светло: грело солнце, чирикали воробьи, дул легкий осенний ветерок, а с игровой площадки долетали визги детей, качающихся на качелях... И все это было явью из-за открытого настежь окна.
– Что? – шарахнулась я от приступа тревоги. – Почему... Мива?
Оглядевшись, я поняла, что лежу в кровати одна. Мивы почему-то нет. Дверь закрыта, а окно – наоборот. Возле подоконника дрожала занавеска, веяло холодком и сыростью травы.
Но почему окно открыто? Кто это сделал?
– Мива! – высунулась я в окно и позвала девочку. Но мне никто не ответил. На заднем дворе было пусто. – Странно... – Я захлопнула окно и хотела проверить дом, но в ту же секунду о стекло ударилась птица. – А! – вырвалось у меня. – Какого черта?!
Я схватилась за сердце, но уже через мгновенье поняла, что это Мофф – тот самый попугайчик, которого часто забывают снаружи. Он ударился в окно и куда-то исчез. На какую-то секунду я даже испугалась, что убила его.
– Мофф! – опять открыла я окно и стала искать его взглядом. – Попугайчик, прости меня! Ты живой?!
И он влетел в детскую комнату как ни в чем не бывало. Знай себе уселся на жердочку в клетке и принялся чистить перышки после неудачной посадки.
Боже, как мне полегчало на душе, когда я поняла, что окно, скорее всего, открыла Мива. Чтобы выгулять своего пернатого красавчика. А главное – он не сдох, я его не убила. Иначе было бы очень печально. Мива бы такого не простила.
Что ж, покинув спальню и выйдя в коридор, я заметила дымок и вдохнула пряный запах готовки. Кто-то что-то жарил на первом этаже. С кухни доносились голоса, было слышно, как шипит сковородка с маслом. И когда я спустилась по лестнице, то увидела Миву – она сидела за столом и выжидающе болтала ногами. Пока у плиты... стоял лично глава семейства.
– Кхм, доброе утро, – сказала я.
– Привет, Софи, – ответила Мива, радостно добавив: – А папа готовит завтрак.
– Я вижу. Хм...
– Доброе утро, – кивнул мне Дэн, о чем-то вздыхая.
И я восприняла это как упрек, естественно. Явно ведь камень в мой огород, мол, почему это я сплю до обеда и не делаю свою работу?
– Помощь нужна?
– Да нет, все нормально. Я тут вот решил яиц пожарить... Ведь надо мне с чего-то начинать.
– Папа жарит яйца, – гордо отчеканила Мива, сидя за столом в цветастой пижаме.
– Вау. Яишенка, – была я впечатлена не на шутку.
Ведь вчера мы только закончили спорить на эту тему: я убеждала Дэна попытаться приготовить что-нибудь для Мивы, а он уверял меня, что это невозможно. А вот теперь – пожалуйста. Стоит у плиты и самоотверженно жарит яйца...
Ну чем не идеальный мужчина?
Впрочем, цыплят по осени считают. И когда на наших тарелках оказались круто зажаренные желтки, мой энтузиазм немного поугас.
– Ну как, девчонки, – смотрел на нас Дэн с надеждой в глазах, – уже пробовали? Вкусно вышло?
– Нет, – ответила Мива и ткнула ножом то, что задумывалось как глазунья. Но что-то пошло не так. – Какая-то она неправильная яичница.
Впрочем, Даниэль решил попробовать лично и тут же робко похвалил себя:
– Да вроде ничего так... Немного пересолено, пожалуй. Но кушать можно, да?
– Ага, – жевала я бодренько, чтобы он не расстроился окончательно. А то ведь достаточно раз признать, что мужчина плохо готовит – и все, к плите он больше не подойдет. – По мне так вкусно.
– Правда? – обнадежился Дэн, хотя Мива так и не рисковала завтракать.
– Да, конечно. И на готовность, и на соль, – кивала я одобрительно, – и на... – замерла я внезапно, попав зубом на кусочек скорлупы.
У меня во рту звучно хрустнул кальций.
– Черт, – расстроился Даниэль. – Я так и знал.
– Это что, скорлупа? – морщилась Мива, отталкивая от себя тарелку. – Пап, ты что, бросал яйца со скорлупой?
– Ох... – тихо психовал наш папа. – Ладно, можете не есть. Это все равно д****о, а не еда. Ведь говорил, что у меня руки не стоят для такого.
– Но зато ты попытался, – улыбнулась я ему. – К тому же, лично я собираюсь доедать. А ты, Мива?
– Я – нет, – вероломно заявила девочка.
– Ну Мива… – упрашивала я жалобным взглядом. – Папа ведь старался.
Но дочь своего отца была непробиваема:
– Почему мы просто не можем заказать нормальную еду? – спрашивала она, скрестив сердито руки на груди. – Я хочу просто вкусные суши, как вчера. Может, мы просто закажем их на дом?
Признаться честно, мне было жаль Даниэля. Он так старался нам угодить. Особенно Миве... Впрочем, глубоко в душе мне хотелось верить, что он это сделал скорее для меня, чем для дочери. Он помнил мое пожелание и попытался сделать все, что было в его силах. Только бы я поспала дольше, не утруждая себя готовкой завтрака.
Но ребенка не обманешь. Мива хотела не просто завтрака – она хотела вкусного завтрака и не собиралась отступать.
– Малыш, папа не виноват, – оправдывала я Дэна, – это моя вина. Я сегодня проспала.
– Мне все равно, я не буду это есть, – вредничала Мива. – Меня тошнит от одного только взгляда на эти яйца. Они как будто из резины...
– Так, хватит, – оборвала я эти нелестные отзывы. – Ты ведь не хочешь сама себе завтрак готовить, правда?
Но Мива надулась.
– Пап, ты закажешь суши? – спросила она, уже покраснев от напряжения. – Я очень голодная. У меня урчит в животе.
– Нет, это плохая идея, – ответил Дэн, чем окончательно расстроил дочку.
– Что? Но почему? – возмущалась Мива, звеня вилкой по тарелке. – А что, по твоему, хорошая идея?!
– Хорошая идея – это выбраться из дома и поесть еду в суши-баре.
– В суши-баре? Нет... Я не хочу туда ехать. Там скучно и противно воняет... Давай ты просто закажешь доставку.
– Тебе там понравится, – настаивал Дэн, видимо, лучше зная свою дочь, чем я. – Обещаю.
– Нет, не понравится, – едва не плакала она. – Я не поеду.
– Поедешь.
– Не поеду!
– Поедешь как миленькая, – был Дэн даже немного груб, как мне казалось. Может, не стоило быть таким принципиальным? – Не просто поедешь, а побежишь перед машиной.
– Дэн, разве можно так говорить?
Но еще больше сердилась Мива:
– Нет! Я не поеду! Я останусь дома!
– Ну, как знаешь... – пожал плечами Даниэль и что-то принялся листать на телефоне. – Просто я подумал... что тебе понравится этот суши-бар.
– Ну и почему же?
– Ну... может, потому, что в нем есть твои любимые роллы.
– Пф... – отмахнулась Мива. – Подумаешь...
– А может... – продолжал Дэн, невозмутимо пялясь в телефон, – может, потому, что суши-бар находится в парке аттракционов...
– А… – отвисла вдруг челюсть у Мивы. – Парк... ат... аттрак... ционов?
По ее виду я могла точно сказать – папаня попал в самую точку.
– Да... – ответил он как бы между прочим и лениво почесал нос. – Ничего особенного, конечно. Если не хочешь ехать, то я могу…
– А-А-А-А-А-А-А-А!!! – визжала Мива, сжав кулачки. – Да! Да! Да! Да! – танцевала она прямо на стуле, предвкушая поездку в детский рай. – Мы поедем на аттракционы! А-а-а-а-а-а-а! Ее восторгу не было предела. Мива бросилась к отцу и стала его крепко обнимать за шею, будто хотела з******ь. И было в этом что-то такое... не знаю... похожее на магию. Как будто видишь распускающийся цвет папоротника: ты множество раз слышала об этом, но лучше один раз увидеть и прочувствовать, чем сотни раз представить в голове.
– Спасибо, Дэн, – дотронулась я до руки и искренне улыбнулась.
– Да... пожалуйста, – ответил он. – Она уже давно меня просила съездить на аттракционы. Так что...
– Я про яичницу.
– О, – ухмыльнулся он. – Не издевайся. Она ужасна.
– Зато ты старался. Я это ценю. Глядишь, в другой раз будет лучше, – произнесла я и поцеловала Дэна в щеку. – Ты сильно вырос в моих глазах. Так держать, якудза.
И он буквально засиял.
Конечно, Даниэль попытался сделать морду кирпичом, чтобы я ненароком не решила, что для него мои слова имели значение. Но этот «покер-фейс» очень плохо сочетался с румянцем на щеках – особенно на той щеке, которой только что коснулись мои губы.
Это была наша первая общая вылазка после того, как... после того злополучного дня, когда наша семья сократилась до трех человек. Но я старалась об этом не думать. Мы ехали в парк аттракционов, и Мива была на седьмом небе от счастья. Она валялась на заднем сиденье кабриолета, корчила рожицы соседям по потоку и даже показала средний палец полицейской машине, когда мы стояли на светофоре. Правду говоря, я не знала, как на такое реагировать, поэтому сделала вид, будто ничего не видела. И просто вращала руль как заправский водитель – намотав на шею шарфик и надев большие темные очки, подобно Одри Хепберн. ..............